Зачем разыгрывают «суздальскую карту»?

Антон Волынский

Нынешняя же информационная кампания, очевидно, имеет, тем не менее своей целью "раскрутку" именно суздальской группы. Действительно: из статьи Филиппа Тараторкина на "Стране.ру" - вся аудитория Национальной информационной службы России должна , например, узнать, что уголовное дело по обвинению в педофилии заведено на руководителя суздальцев Русанцова, оказывается, в результате злобной клеветы, соединенной с трагическим недоразумением. "Русский Журнал", также являющийся изданием ФЭПа, умудрившийся не так давно опубликовать статью с одиозным названием "РПЦ против РФ" и соответствующим содержанием (это надо было еще додуматься) - размещает теперь статью одного из немногочисленных суздальских активистов Егора Холмогорова, опять же с нападками на РПЦ. Примечательнее же всего заявление Глеба Павловского, взявшего на себя роль защитника "невинно пострадавшего" Русанцова. Более того, ходят слухи о крещении Павловского в суздальской юрисдикции (при том, что он, возможно, один раз уже был крещен в канонической церкви! Если, конечно, он вообще христианин).

Заметим, что вся эта кампания совпадает, и не только по времени, с целым рядом других публикаций, направленных против Русской Православной Церкви. Вспомним провокационное и скандальное интервью Максима Мейера, ближайшего союзника Павловского, данное им Кестонской службе новостей и немедленно растиражированное "НГ - Религиями". В нем, напомним, сотрудник администрации утверждает, что, дескать, "Кремль не доверяет православным" (имеется в виду Московский Патриархат), и дает понять, что лично Президент имеет мало отношения к решению церковно - государственных вопросов, отданных на откуп "небольшой группе чиновников", от которых, оказывается, все и зависит; здесь же, что немаловажно, мы видим и очередную попытку легализации деятельности подобной группы путем создания некоего "Совета по делам религий".

Последняя идея далеко не нова; разговоры на эту тему начались практически сразу после принятия Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, состоявшимся летом 2000 года, Социальной концепции РПЦ. Именно тогда, сначала - в среде околоцерковных "либералов", раздались голоса, призывающие государство усилить контроль над Русской Православной Церковью, проявляющей излишнюю, с их точки зрения, самостоятельность. Как следствие, велись активные поиски сотрудников в государственных структурах, так или иначе заинтересованных во вмешательстве государства в церковные дела. Здесь уместно будет вспомнить выступления Якова Кротова, Сергея Чапнина, Александра Щипкова (сотрудника Минпечати, а одновременно - того же Кестонского института). Теперь же подобные идеи получили, как видим, дальнейшее развитие. Очевидно, что политтехнологам и их союзникам необходимы для удовлетворения своих амбиций те или иные инструменты, с помощью которых можно было бы оказывать давление на Русскую Православную Церковь. До сих пор нехитрый арсенал подобных средств можно было наблюдать на "Соборности" или в "НГ - Религиях": обвинения нашей Церкви в маргинальности, в завышении числа верующих, в антигосударственной позиции, и одновременно - в сервильности, в неспособности контролировать внутрицерковную обстановку, и так далее. Похоже, и сами авторы и вдохновители подобных идеологем осознали их неэффективность; возникла нужда в чем - то принципиально ином. И выход найден: оказывается, РПЦ - вовсе не единственная Православная Церковь в нашей стране. Видимо, кто - то надеется, что под подобным соусом любая деятельность, направленная против существующей Церкви, любое стеснение ее прав и прав верующих уже не будут однозначно восприниматься, как направленные против Православия в целом. Именно такого рода соображениями и объясняется проявленное "политтехнологами" внимание к суздальской группе. Примечательно, что сами деятели из "Русской Православной Автономной Церкви" (так официально именуется суздальская группа) заняли двойственную позицию по отношению к своим новоявленным покровителям: с одной стороны, они заявляют, что пользуются поддержкой власти и лично Павловского, как ее представителя, с другой же - продолжают публикацию текстов, обличающих "богопротивную власть" и чуть ли не именующих Путина антихристом. Впрочем, даже до "суздальцев" уже дошло, какая роль предназначена им в осуществляемой Павловским комбинации: "Мы стали картой, которую необходимо срочно разыграть" - так заявил один из них, Григорий Лурье, комментируя происходящие вокруг суздальской "свободной" или "автономной" "церкви" события. Забавно наблюдать, как представители раскольнической группки судорожно пытаются найти и занять правильную позицию в отношении неожиданно проявивших к ним интерес "государственных" идеологов. Реакция суздальцев на сложившуюся ситуацию в общем - то предопределена неоднородным составом их группы: если маргиналы, одержимые идеями приближающегося конца света и всеобщей "безблагодатности", будут всеми силами открещиваться и от Павловского, и от любых официальных и околоофициальных структур, то деятели авантюристского толка приложат все усилия для выполнения неожиданно возникшего социального заказа. Тот же Лурье легко и с удовольствием декларирует суздальскую группу как "одну из трех ветвей российского Православия", признавая таким образом легитимность и Зарубежной Церкви, и Русской Православной Церкви, которую раскольники традиционно именовали "советской", "чекистской" и т. д. Закономерным же следствием подобных событий может стать раскол уже среди "суздальцев"; впрочем, для подобных группировок это вполне естественное состояние. Позиция самого Валентина достаточно осторожна, что и неудивительно, учитывая то щекотливое положение, в котором он оказался. Заметим, что вся история с возбуждением уголовного дела и последующей пиар - кампанией выглядит достаточно подозрительно: дело было заведено по настоянию участников суздальской группы, по тем или иным причинам вступивших в конфликт со своим руководителем; сторонники Валентина настойчиво заявляют о многочисленных нарушениях в ходе следствия и явной надуманности; при этом сам Валентин называл в качестве инициаторов вовсе не Патриархию и не центральные власти, как можно было бы подумать, а "местное коммунистическое руководство", которое он, видите ли, не устраивает своей бескомпромиссной позицией. Последнее выглядит особенно странным, если учесть, что во время выборов в Госдуму в Суздале руководство "свободной церкви" Валентина Русанцова поддерживало как раз кандидата от коммунистов Гришина. Так или иначе, но Валентин подозрительно вовремя оказался именно в такой ситуации, когда он полностью зависит от поддержки извне, тем более - от поддержки на высоком уровне, и вряд ли имеет возможность отвергнуть ту роль, которая предложена ему и его организации.

Фактически, мы наблюдаем ни что иное, как попытку создания, пусть и в миниатюрном масштабе, нового обновленчества. В самом деле: в политических целях раскручивается альтернативная традиционно существующей церкви группировка; ее лидер надежно скомпрометирован и поэтому полностью зависим; более того, свои претензии к Русской Православной Церкви суздальцы, точно так же, как и обновленцы в свое время, обосновывают ее лояльностью к предыдущему режиму, при этом их представители готовы оказать существующей власти любые мыслимые и немыслимые услуги. Исторические аналогии очевидны; точно так же очевидно и то, что задумавшие наблюдаемую нами комбинацию политтехнологи просто не в состоянии оценить возможные результаты собственных затей, в том числе и для себя. Русская Православная Церковь выжила и устояла в условиях такого внешнего давления, которое вряд ли смогла бы выдержать любая благополучная по человеческим меркам организация; предполагать, что ее иерархию можно напугать, а верующих - соблазнить возможностью появления "конкурентов", по меньшей мере, наивно. Но, с другой стороны, предпринимаемые якобы от имени государства усилия в подобном направлении, попытки достаточно откровенного политического шантажа в отношении РПЦ, деятельность Павловского со товарищи, не может не привести - и обязательно приведет! - к более или менее ярко выраженной конфронтации между Русской Православной Церковью и теми структурами, которые не постесняются принять участие в организованной этими деятелями противоцерковной кампании. Собственно говоря, для верующих вопрос о том, "доверяют" или "не доверяют" им люди, которые берут на себя смелость говорить от имени Кремля, отнюдь не является жизненно важным; более того, учитывая опыт советского времени, можно с уверенностью сказать, что в ситуации спровоцированного противостояния православные будут чувствовать себя достаточно уверенно и получат хороший стимул для общественно - политической активности. При этом противопоставить Русскую Православную Церковь и Государство Российское не удастся никаким павловским. Разделение Церкви по границам государств СНГ и внутри них, ослабление ее влияния, дестабилизация общественно-политической ситуации, диффамация верующих как слабоконтролируемого элемента - вот слишком явные цели той, с позволения сказать, идеологии, которую нам пытаются преподнести от имени государства и явно во вред ему, политтехнологи. Поэтому все верующие люди будут прекрасно знать, что они борются не с государством, а за него. Вместе с тем, парадоксальным с внешней точки зрения образом, усилия врагов православия, содействуют пробуждению и подъему церковного самосознания, плоды которого, безусловно, будут конструктивны и для Церкви и для России. Свидетельство тому - начавшийся процесс сближения двух доселе разделенных частей русской Церкви, на родине и за рубежом. Только что Священным Синодом Русской Православной Церкви было принято обращение к Архиерейскому Собору Русской Православной Церкви Заграницей, носящее принципиально важное название: "Братское послание". Ясно, что ожидаемое и чаемое верующими Русской Православной Церкви сближение с единоверцами русского зарубежья послужит к усилению консервативных настроений внутри РПЦ, а значит - среди верующих, которых, напомним, в нашей стране совсем даже немало. Вряд ли кому - то, кроме некоторых профессиональных политтехнологов, следует напоминать о том, что консерватизм Русской Православной Церкви есть консерватизм, ориентированный пророссийски, проимперски, а значит - и прогосударственно. Безусловно, Церковь не может и не должна сливаться или подменять государство, это зафиксировано и в Социальной концепции РПЦ, но отделить Русскую Православную Церковь от России - невозможно.