Цугцванг президента

Кузнечевский В.Д.
политический обозреватель “Российской бизнес-газеты“, доктор исторических наук, профессор

Формально главы трех славянских государств примут участие в торжествах по случаю открытия фестиваля искусств "Славянский базар". Но навряд ли президенты ограничатся только этим. По-видимому, речь пойдет о состоянии взаимоотношений между тремя славянскими странами в условиях предстоящего расширения на восток ЕС и НАТО и оценке политической ситуации в Белоруссии и Украине перед президентскими выборами там. В первой они произойдут уже в сентябре этого года, а во второй - летом следующего.

Кадровая пустыня Сахара

Zugzwang - термин шахматный, означает он положение, когда любой последующий ход ведет игрока, попавшего в него к ухудшению его позиции на доске или к материальной потере в силу того, что не принималась во внимание перспектива. Иногда этот термин употребляется и в политике, с тем же значением.

Нечто подобное произошло на сегодняшний день в Белоруссии. Похоже, за семь лет своего лидерства Александр Лукашенко сам себя лишил возможности политического маневра, когда определил для себя жесткую политическую линию на сохранение советского социально-экономического status quo в белорусском обществе, на одностороннюю политическую и экономическую интеграцию с Россией и объявил бескомпромиссную борьбу с влиянием Запада у себя в стране.

По большому счету эта жесткость видимо, объяснялась тем, что выиграв в 1994 году президентские выборы Лукашенко не имел в своем интеллектуальном загашнике адекватных ответов на исторический вызов, который бросили республике распад СССР и полный слом большевистской идеологии. Поэтому он предложил белорусскому обществу то, что имел и умел. Но не менее важным оказалось и другое.

Однажды один человек из довольно близкого окружения президента (в республике его все фамильярно называют Пашей) еще в начале президентского срока Лукашенко сказал мне, что в эпоху неизбежных радикальных реформ Белоруссия отличается от России тем, что в стране нет кадров для их проведения. Всех сколько-нибудь способных людей еще в советское время как пылесосом высосала из Белоруссии Россия и ныне очень многие из них занимают видные руководящие должности в Москве и других крупных городах. У вас в России, сказал мне с видимым сожалением мой собеседник, переизбыток кадров, способных вести общество по пути реформ. Уходят с Олимпа и из среднего звена одни, их места тут же занимают другие. Причем, их не нужно и искать, они сами алкают дела. А Белоруссия в этом плане напоминает пустыню Сахару.

Рассуждение это не лишено оснований. Я бы только добавил к нему, что курс президента на сохранение советского статус-кво сыграл с ним плохую шутку и в кадровом отношении: кадры советского периода оказались в комфортной для себя среде обитания по сравнению с "новыми белорусами" и именно они прочно вцепились в полы политического пиджака президента, не позволяя ему осуществлять даже робкие попытки реформирования социально-экономических отношений в обществе. Вот только один пример.

В нынешней президентской кампании одним из соперников Лукашенко является профсоюзный лидер старых времен Владимир Гончарик, председатель Совета Федерации профсоюзов Белоруссии. Я хорошо помню, как полтора года назад А. Лукашенко своим указом робко попытался ввести в ткань трудовых отношений рыночную меру - контрактную систему. Обычная для развитых стран мера, обычная практика для стран с рыночной экономикой. Хотя даже в продвинутой по пути реформ России пока еще действует старый КЗОТ, в соответствии с которым до сих пор практически невозможно на законных основаниях уволить нерадивого работника, если только он не напился на работе до состояния риз или же внаглую не прогулял.

Так вот, первым, кто стал организовывать акции протеста против применения этого указа был именно Гончарик. Можно себе представить, что стало бы со страной, если бы президентом ее стал этот профсоюзный лидер. Социализм бы крепчал. Хотя социализма в Белоруссии хватает и сейчас.

Недавно делегацию Белоруссии впервые пригласили на международную конференцию "Балтийский форум" в Юрмалу (Латвия). В выступлениях членов этой делегации меня удивило не столько единодушие в оценках того, что происходит у них в стране, сколько сами эти оценки. Минчане говорили о том, что то, что имеет место быть в РБ, следует охарактеризовать одним словом - "неосоциализм". Как выразился один из них, мы в Белоруссии имеем то, что имели бы все вы, если бы ГКЧП в августе 1991-го одержал победу.

При этом все они, без исключения, и в официальной части, и в кулуарах говорили о том, что общее настроение людей в республике характеризуется ожиданием перемен в обществе в направлении реформ и связаны эти настроения с 9 сентября, то есть с выборами президента. На вопрос, кто же может победить на этих выборах, ответ был один - скорее всего Лукашенко, но это вряд ли что может изменить в его политической судьбе, если он не пойдет на радикальное преобразование политического режима.

Собственно говоря, вот это последнее суждение и подвигло меня к написанию настоящих заметок. Не первый год наблюдаю за развитием событий в Белоруссии, как и за эволюцией ее первого президента. Много написано за эти годы. И хотя немало было публикаций критического характера в целом мне всегда казалось, что обозначенная выше линия президента из трех составляющих является правильной. Но, видимо, не зря говорят, что недостатки есть продолжение достоинств, если эти последние длятся слишком долго.

Как мне сегодня видится, то, с чего начал Лукашенко, было правильным для того времени. Но только для начала. На каком-то отрезке времени нужно было перестать цепляться за сохранение старого потенциала в промышленности, производственных отношений, менталитета советского образца. Все это, как выяснилось, подвержено моральному устареванию (и люди - тоже). Что толку, что после сентябрьских выборов Лукашенко, или тот, кто придет ему на смену, расконсервирует производственные мощности? Их все равно нужно будет подвергать существенному преобразованию, потому что за прошедшие 10 лет мировые технологии ушли далеко вперед. Президент, как мне кажется, упустил время, когда нужно было перестать цепляться за старое и начать реформы. А сегодня уже поздно. Это первое из того, что завело его в цугцванг.

Возможно ли Союзное государство?

Второе - интеграция, политическая и экономическая, с Россией. Здесь дела обстоят еще сложнее. Судя по прошедшим шести годам, экономическая интеграция так и не пошла. Все, чего удалось добиться на этом поле - так это более тесной кооперации в производственном секторе. Последняя является составной частью интеграции, но сама по себе интеграционных задач не решает. При той разности экономических потенциалов, какими обладают Россия и Белоруссия, нет никакого смысла в создании Союзного государства, союзного правительства, союзных министерств. Все это лишнее, поскольку носит искусственный характер. Как сказал не так давно в приватной беседе российский замминистра экономики, о каком дополнительном союзном министерстве экономики может идти речь, если 95 процентов экономического потенциала принадлежит России, а пять процентов - Белоруссии. Это будет орган с чисто политическим содержанием, в угоду чьим-то политическим амбициям, а с экономикой это и рядом не лежало. Хватит нам в этом плане советского опыта с его политическими заводами и фабриками.

Судя и по российско-белорусскому, и по зарубежному опыту, интеграционные процессы в экономике могут начинаться только если в них участвуют больше двух-трех государств. В этом плане большое будущее сулит создание Евроазиатского экономического сообщества, полноправным членом которого является и Белоруссия.

Судя по всему, с идеей Союзного государства надо разбираться с совершенно иных позиций, а именно - с позиций вхождения экономики Белоруссии в состав российской экономической системы, но, по-видимому, с сохранением политического суверенитета. Возможно ли это? Сегодня ответа на этот вопрос нет, потому что в Белоруссии за прошедшие 10 лет взросла своя собственная политическая элита, которая вряд ли согласится поступиться своими привилегиями в пользу российской элиты.

Это - вторая составляющая цугцванга.

И, наконец, третья - это взаимоотношения с Западом. Что бы ни произошло на выборах в сентябре, одно уже сейчас можно с уверенностью предсказать - при нынешней политической ситуации с выборами, когда политический режим не допускает прозрачности в избирательной кампании, не допускает западных наблюдателей к самому процессу голосования, а оппозиция фактически не допущена в состав избирательных комиссий, при этих условиях Запад победу Лукашенко на выборах не признает. А значит, Белоруссия и после выборов останется в международной политической изоляции, что не позволит добиться перелома и в экономике страны.

Перед Лукашенко в этой ситуации, собственно говоря, вырисовалась альтернатива - либо идти и дальше тем путем, которым он шел в политике и в экономике все эти 7 лет, либо перекладывать руль во взаимоотношениях и с Россией (вливать экономику Белоруссии в российскую, то есть играть в этой сфере по российским законам), и с Западом (резко поменять технологическую формулу избирательной компании - сделать выборы полностью прозрачными, не конфронтируя с ОБСЕ и оппозицией, а сотрудничая).

Но последнее означало бы, что и перед страной, и перед международной общественностью предстал бы совершенно иной Лукашенко. Способен ли на это сейчас белорусский президент? Ответ на этот вопрос может дать, только сам Александр Григорьевич.

Какую позицию в этих условиях займет Владимир Путин?

С одной стороны, над нами, что называется, не каплет. Президента выбирают граждане Белоруссии и выбирают для себя. Кто им мил, того и выберут. Но есть и другая сторона вопроса. России совсем не все равно, кто после сентябрьских выборов станет главой белорусского государства. Александра Лукашенко и его политические позиции Россия хорошо знает. Когда четыре года назад под сильным давлением Запада руководители Украины, Польши, трех прибалтийских республик собрались вместе, чтобы создать так называемую "черноморско-балтийскую дугу", которая призвана была в преддверии расширения НАТО на восток создать своего рода санитарный кордон на западных границах России, из этой затеи ничего не вышло только потому, что поперек этой пресловутой "дуги" мощным бревном легла Белоруссия Александра Лукашенко, который отверг даже само приглашение прибыть на этот саммит.

В будущем театре военных действий в Европе, если такое лет через 50 случится, только территория союзной России Белоруссии не позволит потенциальному противнику застигнуть Россию врасплох. А в настоящее время РБ позволяет нам иметь дешевые торгово-экономические транспортные коридоры в Европу и в Балтию.

Все это не позволяет Путину индифферентно-спокойно наблюдать за выборами президента в РБ. Но эти же самые обстоятельства понуждают российского президента не замыкаться только на том, кто именно будет избран президентом в этой стране, а рассматривать вопрос глубже, в принципе: не столь уж важно, кто именно будет избран главой государства - А. Лукашенко или Н. Машерова (а у враждебно настроенного к России кандидата сегодня нет никаких шансов выиграть выборы) - важно, чтобы Белоруссия осталась надежной союзницей России. По всей видимости, именно этими соображениями объясняется то обстоятельство, что официальная Москва пока никак не проявляет своих симпатий или антипатий к тому или иному кандидату.

Леонид Кучма изменил вере

Значительно проще обстоят дела во взаимоотношениях с президентом Украины. Здесь уже 10 лет подряд хвост вполне успешно вертит собакой: 10 процентов населения Западной Украины давно уже навязывают свою политическую волю всей остальной Украине, а воля эта заключается в том, чтобы немедленно и прочно встроить Украину в ЕС и в НАТО и свести до минимума все политические и культурные контакты с Россией.

Но экономически разорвать пуповину взаимоотношений с Москвой невозможно, так как около 70 процентов украинского товарооборота приходится на Россию и изменить эту пропорцию невозможно, так как подавляющее большинство номенклатуры украинских товаров еще долго не смогут пробиться на рынки западных стран по причине своей неконкурентоспособности. Я уже не говорю о том, что с точки зрения снабжения энергоносителями Киеву никогда не избавиться от российской зависимости, сколько бы он ни пытался заменить российский газ туркменским, а нефть - азербайджанской.

Это - данность, которую не в состоянии проигнорировать ни один украинский президент.

Но есть и еще один фактор в наших взаимоотношениях. И довольно мощный. У 90 процентов населения Украины авторитет России и русского языка никогда не подвергался сомнению и этим всегда пользовались идущие во власть украинские политики. Самый свежий пример в этом плане предоставил сам украинский президент.

Когда весной этого года оппозиция на Украине развернула мощное движение под лозунгом "Украина без Кучмы" и на полную катушку использовала громкие скандалы с беглым майором безопасности Мельниченко, которому США на днях предоставили политическое убежище, казалось, что президент Украины как политик доживает свои последние дни. На смену ему проталкивалась кандидатура премьер-министра Украины Виктора Ющенко, женатого на американской гражданке, до недавнего времени государственной служащей США. Может быть, так бы оно и случилось, если бы в дело не вмешалась Москва.

На коротком отрезке времени Владимир Путин дважды встречается с Л. Кучмой с широкой демонстрацией этих встреч в средствах массовой информации, российских и украинских. А в самый разгар политического кризиса в Киев с кратким визитом прибывает руководитель Администрации президента РФ Александр Волошин. По возвращении его в Москву в российских СМИ развертывается мощная разоблачительная кампания в отношении В. Ющенко, который показывается как антироссийски настроенный политик, как националист проамериканской ориентации. В результате в мае Ющенко увольняется президентом в отставку, а политический кризис постепенно сходит на нет. Об отставке Кучмы все уже и забыли.

Таким образом, "городу и миру" было убедительно продемонстрировано, что украинские националисты могут сколь угодно громогласно предавать анафеме Москву и "москалей", призывать возводить между Россией и Украиной непреодолимые баррикады, стараться радикально сужать сферу действия русского языка в республике. Пусть их. На деле все это, как выясняется, не более чем милая их сердцу бутафория. А как только доходит до дела, в силу вступают совсем другие факторы, благодаря которым Москва, мягко говоря, в состоянии серьезно повлиять на политические процессы на Украине и провести ту линию, которую считает выгодной для себя.

Правда, все это совсем не означает, что пропагандистских трюков в украинском руководстве в означенном выше ключе будет меньше. Они будут проявляться всякий раз, как только будет спадать политическая напряженность в украинском обществе. Ярким примером в этом плане является последний пропагандистский шаг украинского руководства.

Пресса сообщила, что 27 июня во время греко-католической литургии во Львове, которую проводил Папа Иоанн Павел II, президент Украины Л. Кучма, министр иностранных дел Анатолий Зленко и львовский губернатор Михаил Гладий приняли причастие из рук священников, принимавших участие в литургии. Согласно законам православной и католической конфессий сей акт означает, что украинский президент переменил свое вероисповедание и из православной веры перешел в греко-католическую, т.е. стал униатом. Думается, однако, что никаких политических последствий из этого проистекать не будет. Это - факт личной биографии Л. Кучмы. В президенты ему больше не избираться, а значит и перед избирателями оправдываться не предстоит. Взаимоотношения же между двумя славянскими странами определяются совсем другими факторами, о которых речь шла выше.

По всей видимости, именно эти факторы, взятые вместе, и будут определять характер бесед между президентами трех стран в Витебске. И от знаменитой вечери в Беловежье эти беседы будут отличаться тем, что в Вискулях в декабре 1991 года президент России испытывал сильнейшее давление со стороны своих партнеров из Киева и Минска, а в Витебске будет все с точностью до наоборот. Времена изменились. Не прошло и 10 лет.