Проблемы политики и стратегии национальной безопасности России в Закавказье (Аналитический доклад)

Произошедшие за последние годы к югу от границ России крупные геополитические и геостратегические изменения привели в итоге к существенному ослаблению позиций России на Юге, особенно в Закавказье, снижению нашего политического, экономического и военного влияния в кавказской зоне при одновременном усилении присутствия и активности здесь нерегиональных сил, прежде всего США и других стран НАТО, по-прежнему остающихся стратегическими оппонентами России на глобальном и на ряде региональных уровней.

Начавшийся после развала СССР добровольный отход России на север, а затем уже и целенаправленное выталкивание ее из Закавказья привели к нарушению исторически сложившегося в ХХ веке геополитического и стратегического равновесия в Кавказском регионе и возникновению здесь во многом качественно новой геостратегической ситуации, неблагоприятной по ряду параметров для национальных интересов и безопасности России. Уход России из Закавказья не стал благом и для народов этого региона, где в последнее десятилетие завершающегося века возник ряд кровопролитных междоусобиц и войн, посеявших семена раздора и вражды на многие десятилетия вперед, разрушивших нарабатывавшиеся десятками лет экономические связи, сорвавших с обжитых мест десятки и сотни тысяч людей.

Одним из моментов истины состоявшегося развода России и Закавказья стало понимание ненадежности, с точки зрения долгосрочных российских национальных интересов, стратегии национальной безопасности и геополитических перспектив российской политики в ХХI веке, опоры в выстраивании политики России в ближнем зарубежье на бывших влиятельных партийных функционеров, оказавшихся во главе новых независимых государств, прежние личные связи и воспоминания, а также расчеты на то, что "народы не позволят"... К сожалению, сиюминутность интересов и спекулятивность в расчетах, у многих национальных лидеров как в регионах России, так и в новоиспеченных государствах стали на данном этапе едва ли не основными подходами к решению стратегических задач, выбору союзников и т.д. Именно это и создает наибольшие трудности для российской политики на пространстве СНГ. Россия, объединившая вокруг себя в составе бывшего СССР всех тех, кто на сегодня составляет ее ближнее зарубежье, сама вскормила, выпестовала и поставила на ноги несколько поколений политиков бывших национальных республик, которые за последнее десятилетие превратились едва ли не в главных оппонентов и противников российской политики на постсоветском пространстве. Расстаться с иллюзиями относительно многих правящих политических элит ближайших российских соседей и перевести отношения с ними на четкую деловую основу, лишенную всякой лирики, это, пожалуй, второй момент истины, который необходимо учитывать в выстраивании наших отношений с правящими элитами той же Грузии или Азербайджана.

Характер геополитической ситуации на Кавказском направлении в целом и в Закавказье, в частности, и ее развитие на данном этапе отличаются динамизмом, сохранением здесь очагов вооруженных конфликтов и военно-политической напряженности, столкновением в данном регионе ряда межгосударственных и межнациональных интересов, неустойчивым и противоречивым характером становления новых независимых государств этого района мира при продолжающихся соперничестве и борьбе на межнациональном, региональном и глобальном уровнях за передел сфер влияния и контроль над стратегическими ресурсами региона.

Геополитическая ситуация в Закавказье в начале ХХI столетия будет в большей, чем до последнего времени, степени определяться теми процессами, которые ожидаются внутри каждого из закавказских государств (Азербайджан, Армения, Грузия), в отношениях между ними и между каждым из этих государств и Россией, а также характером и уровнем их взаимодействия и сотрудничества с другими ведущими странами мира и южными соседями (в первую очередь с Турцией и Ираном). Кроме того, геополитическая картина Закавказья будет корректироваться теми процессами, которые произойдут на постсоветском пространстве, особенно в рамках СНГ.

Сегодня, когда новое политическое руководство России берет курс на решительное восстановление российской государственности и приоритетов национальной стратегии, Кавказское направление требует к себе особого внимания. По-видимому, нет особой необходимости доказывать, что именно здесь перед Россией стоят непростые проблемы. Раскрытию их сути в самом общем виде посвящен настоящий анализ.

Сегодня решение ряда геополитических задач, стоящих перед Россией в Закавказье, осложняется рядом неблагоприятных факторов, а именно: политикой правящих элит новых закавказских государств (Грузия, Азербайджан, отчасти - Армении), связывающих перспективы развития и будущее своих государств по большей части с Западом; новыми глобалистскими устремлениями США и других стран НАТО, считающих регион зоной своих стратегических интересов; развернувшейся острой борьбой за нефтяные источники Каспия и выбор путей транспортировки углеводородов на мировые рынки; неурегулированностью межнациональных конфликтов (Грузия - Южная Осетия, Грузия - Абхазия, Азербайджан - Нагорный Карабах -Армения); сохранением очагов сепаратизма и терроризма на российском Северном Кавказе. Кроме того, непоследовательность политики Москвы и несогласованность действий различных российских ведомств на южном направлении ослабляют и без того рыхлую и уязвимую кавказскую стратегию России.

Для оценки геополитических перспектив и проблем, с которыми обязательно будет иметь дело Россия на Кавказском направлении, необходимо в первую очередь рассмотреть такой вопрос, как военно-политические устремления государств Закавказья, так как именно они в наиболее полной и выраженной форме отражают политику закавказских правящих элит по отношению к своему северному соседу.

Наиболее проблемно в Закавказье складываются отношения России с Азербайджаном и Грузией. Оба государства активно ищут пути интеграции в европейские экономические и политические структуры, стремятся участвовать в формировании новой структуры безопасности на основе атлантизма. Баку и Тбилиси исходят из прагматического стремления формировать привилегированные отношения прежде всего с теми странами, которые в данный момент и в наибольшей степени поддерживают их замыслы и практические шаги по отдалению от России. Правящие элиты Азербайджана и Грузии пытаются преодолеть внутренние трудности, используя для этих целей наряду с другими средствами лозунги и идеи национализма, пантуранизма (Баку) или западничества (Тбилиси), переключения социального недовольства своего населения внутренней ситуацией на поиск внешних причин провалов и неудач. При реализации этой политики оба государства вступают в стратегическое взаимодействие как между собой, так и с другими державами, нередко на антироссийской основе.

Азербайджан свое будущее в значительной степени связывает с установлением и развитием новых стратегических связей и союзнических отношений (Турция, НАТО, исламский мир) и разыгрыванием нефтяной карты Каспия, вокруг которой в последнее время в основном и строятся все политические и экономические интриги Баку. Одновременно с этим современные азербайджанские политические лидеры плетут сложную систему лоббирования своих интересов в России, пытаясь сформировать у российской стороны представление о якобы сохранении серьезных перспектив для выстраивания таких отношений между Азербайджаном и Россией, которые бы полностью отвечали российским национальным интересам и лишали бы Москву любых подозрений и опасений по поводу тех шагов, которые предпринимаются Азербайджаном на основных направлениях его политики.

Характерно, что ряд тактических успехов Азербайджана в реализации этой стратегии достигнут исключительно благодаря большой степени совпадения стремления правящей элиты Азербайджана как можно дальше уйти от России с намерениями стратегических оппонентов России в лице западных стран оперативно использовать эту ситуацию для закрепления и наращивания своего присутствия в закавказском пространстве в непосредственной близости от южных российских границ. Именно последнее вынуждает новых стратегических партнеров Баку зачастую закрывать глаза на те явные преувеличения и мистификации, к которым прибегают азербайджанские политики в оценках национальных запасов углеводородов и перспектив их разработки.

Реально Азербайджан стал тем государством, в котором доверие к России оказалось искусственно подорванным еще в советский период, когда армяно-азербайджанское вооруженное противостояние только начиналось. Поражение Азербайджана в карабахском конфликте еще больше увеличило разрыв между Москвой и Баку, сменой последним внешнеполитических ориентиров и приоритетов, а затем и вытеснением России из Азербайджана геостратегическими и нефтяными интересами США, других западных держав, Турции. Помимо важного транспортно-стратегического особое значение приобретает военно-стратегическое положение Азербайджана, который рассматривается Западом и Анкарой как плацдарм для возможного геополитического и экономического прорыва в Центральную Азию.

Известный американский политолог Збигнев Бжезинский, говоря о значении Азербайджана, отметил, что США высоко оценивают геополитический потенциал Азербайджана в стратегически важном районе Кавказа и Центральной Азии, рассматривая его в качестве регионального "опорного элемента". Республика, по оценке американских стратегов, может сыграть ключевую роль во внешней политике США, являясь "мостом" в Среднюю Азию, Иран, Ближний Восток, юго-запад России и весь кавказский регион.

Баку не прочь играть отведенную ему Вашингтоном роль, стать "продолжением" Турции на Кавказ, что подтверждается и выбором Азербайджаном в качестве своего стратегического ориентира турецкой модели развития, а также активно развивающимися военно-политическими и экономическими связями между двумя странами. Отказавшись от российского военного присутствия на своей территории и совместной с российскими пограничниками охраны государственных границ, свернув военное сотрудничество с Россией и воздержавшись от участия в Договоре о коллективной безопасности государств Содружества, Азербайджан преднамеренно и целенаправленно пошел на расширение круга своих стратегических партнеров на западном направлении при одновременном свертывании отношений с Россией. Именно это и было взято азербайджанской стороной в качестве основы новой стратегии национальной безопасности.

Неуклонно развивается азербайджано-натовское сотрудничество в рамках программы Партнерство ради мира - ПРМ (членство с 1994 года), которое Баку рассматривает как пролог к формированию системы национальной безопасности с опорой исключительно на западные военно-политические гарантии и возможность более тесной интеграции в систему безопасности НАТО, вплоть до вступления в альянс. Специалисты НАТО оказывают азербайджанской стороне помощь в оборонном планировании и строительстве вооруженных сил, в материально-техническом обеспечении и подготовке военных кадров, создании гражданской обороны, в подготовке спецподразделений и т.д. Налажен обмен информацией политического и военного характера, работает механизм политических консультаций.

Страны НАТО, прежде всего Турция, по существу подключились к содействию в охране азербайджанских границ, в том числе воздушного пространства, оказывают Азербайджану помощь в техническом оснащении и подготовке пограничных кадров. Имеется целый набор других программ военного сотрудничества с НАТО и США. Характерно, что планы расширения НАТО на восток не только не вызывают сомнений и осуждения в азербайджанской политической элите, но и расцениваются в Баку как важный фактор укрепления коллективной безопасности в Европе.

Интенсивно идет процесс милитаризации страны. На сегодняшний день реальный военный потенциал Азербайджана превосходит официально декларируемый и существенно превышает установленные Договором ОВСЕ для Азербайджана квоты. В этой связи Агентство по контролю за вооружениями и разоружению США (ACDA) распространило специальный доклад, в котором сообщается о чрезмерной милитаризации Азербайджана и Турции и нарушении баланса сил на Кавказе в пользу последних.

Не могут не обращать на себя внимание периодически повторяющиеся заявления азербайджанских политиков о возможности размещения на территории страны военных баз НАТО. Официальную точку зрения выразил министр обороны республики генерал-полковник Сафар Абиев, который подтвердил возможность размещения в Азербайджане военной базы Турции, США или НАТО в противовес российской военной базе в Армении. По его словам, для Азербайджана это диктуется стремлением "восстановить нарушенный Арменией военно-стратегический баланс". Министр откровенно признал, что во время одного из его визитов в Турцию "прорабатывался вопрос о возможности заключения военного союза между Баку и Анкарой, аналогичного российско-армянскому военному договору". Уместно заметить, что подобные декларации противоречат российско-азербайджанскому Договору о дружбе, сотрудничестве и взаимной безопасности. Не вызывает сомнения, что угроза Баку разместить у себя иностранные военные базы используется и как способ давления на Россию с целью ликвидировать ее военные объекты в Закавказье, воспрепятствовать военному сотрудничеству с Арменией, которое, по мнению Баку, направлено против Азербайджана.

Несмотря на приверженность западным ценностям, отношение Азербайджана к Западу не выглядит абсолютно безоблачным, как это может показаться на первый взгляд. Западная демократия действует в Азербайджане по старой и апробированной схеме: абсолютное послушание Баку в обмен на дозированную помощь Запада.

У Баку имеются серьезные претензии к своим западным партнерам по ряду ключевых проблем, и прежде всего по вопросу урегулирования проблемы Нагорного Карабаха. Потеря 20% территории в ходе карабахской войны, присутствие в стране одного миллиона беженцев остаются тяжелым экономическим и моральным бременем для азербайджанского общества. Баку считает, что в последнее время симпатии Запада по карабахской проблематике оказываются чаще на стороне Армении. Новые предложения Минской группы ОБСЕ по Карабаху были расценены как проармянские и как отход от Лиссабонской декларации. Они явно ударили по самолюбию Баку. Продолжает действовать вот уже несколько лет не отменяемая конгрессом США дискриминационная поправка 907, ограничивающая правительственную помощь Азербайджану, в то время, как 100 млн. долл. ежегодно поступают в Армению. Финансовая поддержка оказывается даже непризнанному Нагорному Карабаху.

Откровенный нажим со стороны ведущих западных государств и международных организаций был оказан на власти Азербайджана в ходе подготовки и проведения выборов в Милли Меджлис (парламент) осенью 2000 года, и несмотря на значительные уступки оппозиции со стороны режима Г.Алиева, их результаты были подвергнуты жесткой критике, по многим параметрам выборы были признаны несоответствующими международным стандартам.

По этой причине принятие Азербайджана в Совет Европы, в отличие от Армении, было оговорено целым рядом условий, которые Баку предстоит выполнить, чтобы стать членом СЕ без всяких оговорок. На самом деле, похоже, кое-кого в Европе и США не устраивает политика нынешнего президента страны и возможность перехода власти к его сыну Ильхаму, возглавившему список получившей абсолютное большинство в новом парламенте правящей партии "Новый Азербайджан". Став спикером парламента, он становится вторым лицом в стране и конституционным преемником Гейдара Алиева, что особенно актуально, учитывая состояние здоровья Алиева-старшего. Выборы 5 ноября 2000 г. в Милли Меджлис, несмотря на имеющиеся нарушения, показали наличие безальтернативного на сегодняшний день авторитета партии "Новый Азербайджан" и ее лидера Г.Алиева. Несмотря на трудные условия жизни и многочисленные проблемы, из которых главной остается карабахское урегулирование, население проголосовало за стабильность, порядок и спокойствие, резкое снижение преступности, которое смогло обеспечить руководство Г.Алиева.

Во внешнеполитической стратегии неоспоримым фактом остается то, что Азербайджан в своей политике восстановления территориальной целостности страны и противодействия военно-политическому сотрудничеству России и Армении пока намерен продолжать опираться на влиятельные международные организации, США и Турцию. Как далеко он зайдет в своем стремлении - покажет время и действия участников этого процесса. Для России должно быть ясно по крайней мере одно: время политически пассивного ожидания прошло. В регионе зреет опасное, в том числе военное противостояние с подключением не только региональных, но и глобальных держав. Имеет место намерение выстроить региональную систему безопасности с подключением США, НАТО, Евросоюза, Турции, в которой России отводится роль отнюдь не главного игрока.

Катализатором формирующегося расклада сил, по-видимому, будет продолжать оставаться каспийская нефть, которая, как становится все более ясно, нередко оказывается лишь ширмой для геополитических игр. Не менее заметную роль будет играть транскавказский евроазиатский транспортный проект ТРАСЕКА, выводящий Россию за рамки мировых грузопотоков.

Несмотря на то, что трубопроводов крупного стратегического значения в регионе пока нет, а вопрос о магистральном нефтепроводе Баку-Джейхан находится пока в стадии проекта, уже ставится вопрос о военных гарантиях безопасности транспортных нефтяных магистралей. Если события будут развиваться по этому сценарию, то определенные элементы совместной азербайджано-натовской военной инфраструктуры - вполне допустимая перспектива.

Что касается отношений с Россией, то Азербайджан, безусловно, не отбрасывает в сторону вековые исторические связи между двумя странами. Он вынужден и готов считаться со стратегической ролью России и ее интересами в регионе, однако, как неизменно подчеркивается в Баку, "не за счет собственного суверенитета". Главный упрек из Баку звучит в адрес якобы односторонней проармянской позиции Москвы в наиболее болезненном для Азербайджана вопросе - карабахском урегулировании, способствовании Россией наращиванию Арменией своего военного потенциала. В качестве главных доказательств причин своей озабоченности Баку уже который год называет поставку Россией Армении вооружений на 1 млрд. долл., переброску на российскую базу в Армении комплексов C-300, истребителей МиГ-29, а также бронетанковой техники с освобождаемых российских военных баз в Грузии, что, по его мнению, нарушает баланс сил между Азербайджаном и Арменией. Баку особенно внимательно следит за всеми шагами России в отношении Армении, особенно в военной сфере, пытаясь противопоставить им свое сближение с Западом.

В последнее время в российско-азербайджанских отношениях обозначились некоторые позитивные моменты, импульс которым дали приход В.В.Путина на пост президента России и начало общей активизации российской политики в странах СНГ. Именно по инициативе российского президента была создана "кавказская четверка", стали более-менее регулярными встречи руководителей Азербайджана и Армении. C особым нетерпением в Баку ожидали визита в Азербайджан нового российского президента, первого на высшем уровне со времени обретения Азербайджаном суверенитета. C результатами этого визита азербайджанская сторона связывала большие надежды, так как именно встречи на высшем уровне способствуют углублению взаимопонимания, в том числе по ключевым вопросам региональной безопасности, развития и укрепления двухсторонних связей.

Предметом непростого диалога между Москвой и Баку остаются разные подходы сторон к проблеме статуса Каспийского моря. В последнее время наметилось некоторое сближение позиций по этому вопросу, однако, оно, как представляется, сильно подвержено в Азербайджане конъюнктурному влиянию и остается пока зыбким и неустойчивым.

В связи с начавшейся самовольной "приватизацией" секторов Каспия вначале Азербайджаном, а затем Казахстаном и Туркменией создалась качественно новая и неблагоприятная для интересов России геополитическая ситуация, которую удалось частично сгладить подписанием с Казахстаном соглашения по разделу дна моря. Однако, если принять во внимание российско-казахстанские договоренности, отсутствие в азербайджанском секторе ожидаемой большой нефти, азербайджанско-туркменские и азербайджанско-иранские противоречия, нельзя исключать, что на определенных условиях Баку мог бы пойти на принятие компромиссных российских предложений по статусу Каспийского моря.

Перспектива российско-азербайджанских отношений по-прежнему во многом будет зависеть от того, как пойдет разрешение проблемы карабахского конфликта и вызванных им последствий: утраты Азербайджаном значительной части своих территорий, выхода Нагорного Карабаха из состава страны, проблемы беженцев. По оценке азербайджанской стороны, роль России в урегулировании конфликта не только неадекватна ее возможностям, но и лежит в плоскости односторонних (проармянских) предпочтений Москвы и поэтому контрпродуктивна. Поэтому азербайджанское руководство весьма прохладно относится к посредническим усилиям России. В карабахском урегулировании Баку намерен пока использовать вес и влияние западных стран, авторитетных международных организаций. Следует ожидать, что в связи с серьезными геостратегическими интересами США, Великобритании, других стран Запада, а также Турции и международных организаций (ЕС, ОБСЕ) их участие в урегулировании карабахской проблемы будет наращиваться.

России не следует упускать из виду развитие внутриполитической ситуации в Азербайджане, связанной с прошедшими в стране парламентскими выборами, крайним недовольством оппозиции их итогами и обвинениями в адрес властей в их фальсификации и намерениями недовольных перейти к более радикальным формам протеста. Острым и крайне актуальным в связи с состоянием здоровья президента остается вопрос о власти в стране. Очередные президентские выборы состоятся лишь в 2003 году. Мы исходим из того, что до тех пор, пока Г.Алиев находится у власти, можно быть уверенным в стабильном, спокойном и прогнозируемом Азербайджане. Однако, вероятность участия в будущих президентских выборах нынешнего главы государства равна нулю. Что касается передачи власти сыну Ильхаму Алиеву, то высказываются большие сомнения - сможет ли он удержать ее. Тем более, если у азербайджанского общества и международных организаций сохранятся сомнения относительно легитимности нового парламента. Западные страны, похоже, делают ставку на Р.Гулиева, достаточно известного в Азербайджане политика, проживающего ныне в США в связи с заведенным на него уголовным делом.

В Азербайджане имеют место и нарастают достаточно опасные межэтнические проблемы (лезгины, талыши), которые не могут не оставаться в поле российского внимания, поскольку несут в себе заряд, дестабилизирующий обстановку на юге России, в Дагестане. Они подогревают дезинтеграционные настроения и при известных обстоятельствах могут спровоцировать нежелательные последствия в российском Северном Кавказе.

Сохраняются у Азербайджана проблемы с соседним Ираном, где проживает значительная по численности азербайджанская диаспора. Иранскую сторону не могут не настораживать призывы и программные положения некоторых азербайджанских политических организаций и движений добиваться воссоединения всех азербайджанцев в едином "великом Азербайджане".

В последние годы значительные проблемы для политики России возникли на грузинском направлении. Сегодня для непредубежденного наблюдателя яснее, чем когда-либо прежде, то, что как грузинская политическая элита, так и значительная часть грузинского общества фактически оказались неподготовленными к самостоятельному и ответственному решению задач национального развития с опорой на собственные силы в условиях суверенного государства. Непомерные амбиции современных грузинских политиков пришли в противоречие с крайне слабым экономическим потенциалом нового грузинского государства, и в этом, вообще говоря, кроется основная причина тех политических решений и практических действий Тбилиси, которые и привели грузино-российские отношения в столь плачевное состояние, в котором они находятся сейчас. Продолжив курс первого грузинского президента Звиада Гамсахурдиа на отрыв Грузии от России, нынешнее грузинское руководство в итоге попало в политический и экономический капкан, освободиться от которого можно только лишь пойдя на поклон к новым мощным покровителям и богатым спонсорам, которые в обязательном порядке потребуют от Тбилиси вполне определенных услуг. Президент Э.Шеварднадзе со своим ближайшим окружением, по существу разбазарив и пустив по ветру наследие и традиции более чем двухсотлетней совместной истории и дружбы Грузии и России, продолжает выстраивать все новые и новые геополитические комбинации, в результате реализации которых рассчитывает удобно встроить свое государство в новую геостратегическую модель мира, получив при этом гарантии безопасности и экономического благополучия. Как всегда - за чужой счет.

Внутриполитическая и экономическая ситуация в Грузии на сегодня весьма далека от стабильной и тем более - благополучной. Она характеризуется сохраняющейся социально-экономической напряженностью, низким уровнем жизни большинства населения при масштабной коррупции в верхах грузинского общества, наличием сепаратистских тенденций и региональной обособленности, отсутствием видимых перспектив урегулирования грузино-абхазского и югоосетинского конфликтов. Страна живет ожиданиями международной помощи и западных кредитов, особенно в связи с постигшей страну летом 2000 г. невиданной засухой, уничтожившей урожай.

Тем временем грузинские региональные элиты, не видя конструктивной помощи из Тбилиси, все чаще вынуждены действовать самостоятельно. Это привело к тому, что республика оказалась расколотой на отдельные фактически самостоятельные, условно зависимые от центра "княжества". Уже сегодня фактически автономно существуют Аджария и Сванетия, Менгрелия и Джавахетия.

Особенно болезненной и чувствительной проблемой остается перспектива сохранения территориальной целостности Грузии. Война привела к фактическому выходу из состава Грузии Абхазии и Южной Осетии, которые давно живут по своим законам. Не желая воссоединения с Грузией, население этих республик настроено на принятие гражданства Российской Федерации как способа обеспечить будущее себе и своим детям. Трудные переговоры по урегулированию конфликтов, несмотря на посреднические усилия России, ООН и ОБСЕ, не сблизили существенно позиции сторон по принципиальным вопросам.

Абхазские власти в одностороннем порядке приступили к реализации плана возвращения беженцев в Гальский район и формированию правительственной комиссии по обеспечению гарантий возвращающимся беженцам, созданию нормальных социально-экономических и политических условий для их проживания. Процесс возвращения идет трудно, в том числе из-за явных провокаций и открытого противодействия возвращению беженцев со стороны грузинских властей.

Во внешнеполитическом плане грузинское руководство демонстрирует устойчивое намерение следовать в направлении сближения с Западом, интеграции в европейские структуры, стремление стать полноправным членом атлантической системы безопасности.

Не располагая значительными собственными ресурсами развития, грузинские элиты пытаются использовать в качестве такого ресурса геостратегическое положение страны в Закавказье и на Кавказе, ее возможную роль в качестве важного связующего элемента международных транскавказских транспортных магистралей, нынешних и особенно перспективных. Роль Грузии в этом качестве действительно может быть высокой в случае реализации масштабного евразийского транспортного проекта ТРАСЕКА, а также проектов транспортировки углеводородных ресурсов из зоны Каспия на мировые рынки.

В конце января 1999 г. Грузия была принята в Совет Европы. Члены этой организации неоднократно заявляли о значении для Европы геополитического положения Грузии.

Западное присутствие в Грузии уже приобрело довольно значительные масштабы. Завершена подготовительная работа поэтапной интеграции Грузии в систему Североатлантического союза, республика стала одним из наиболее активных и заинтересованных членов натовской программы "Партнерство ради мира". Началась адаптация структуры вооруженных сил государства к принятым в НАТО стандартам. Участие в указанной программе грузинским военно-политическим руководством рассматривается в качестве важнейшего фактора обеспечения национальной безопасности, прелюдии к полномасштабному вступлению страны в НАТО, что определено важнейшей стратегической целью грузинского руководства и по существу открыто декларируется тбилисскими политиками. Президент Грузии Э.Шеварднадзе, избранный осенью 1999 г. президентом на очередной пятилетний срок, твердо намерен к 2005 году подготовить страну к вступлению в Североатлантический альянс.

Активное сотрудничество Тбилиси с НАТО выражается в предоставлении Грузии права приобретения в странах блока оружия и военной техники, принятии грузинской стороной на себя обязательств выделить в распоряжение НАТО в случае необходимости некоторые свои военные объекты и элементы инфраструктуры, в целенаправленной подготовке военных кадров для грузинских вооруженных сил в натовских учебных заведениях, участии Грузии в совместных с западными партнерами военных учениях, в создании условий для совместного с силами блока обеспечения охраны проходящих через территорию страны нефтяных коммуникаций и т.д.

Интенсивное сотрудничество по военной линии осуществляется Грузией с соседней натовской Турцией.

В рамках сотрудничества Грузии и НАТО предусматривается, как правило, до сотни и более ежегодных мероприятий. В их числе крупномасштабные военно-морские учения в зоне нефтяных терминалов с отработкой задач по охране морских коммуникаций и сопровождению танкеров. Возникают серьезные опасения, что вопрос о приближении НАТО к границам России с юга перейдет из категории теоретически возможных в разряд практических. Есть основания полагать, что Грузия, несмотря на декларации о намерении строить с Россией отношения на условиях долгосрочного стратегического партнерства, склонна участвовать в коалициях сил, создаваемых на антироссийской основе или способных приобрести антироссийскую направленность.

Как известно, Грузия является активной участницей организации ГУУАМ, в которую кроме нее входят Украина, Узбекистан, Азербайджан, Молдова и которая все больше трансформируется из экономической в военно-политическую. Последовательно наращивается участие Грузии в реализации планов создания евроазиатского транспортного коридора, которое воспринимается в Тбилиси как возможность еще большего отчуждения России от Закавказья. Грузинское руководство рассматривает этот всемерно поощряемый Западом проект в качестве главнейшего условия экономического возрождения республики и делает все, чтобы Грузия играла в нем роль ключевого звена. Проект обретает реальные черты за счет ввода новых транспортных объектов в целях создания альтернативных российским грузопотоков между странами Европы, Закавказья и Центральной Азии с продлением их дальше на восток.

Участие Грузии в реализации перспективных нефтяных проектов, завязанных на углеводороды зоны Каспия, обсуждались президентом республики с находившемся в Тбилиси бывшим госсекретарем США Генри Киссинджером. Известный американский политолог прямо заявил: "В наших стратегических интересах особенно важно не допустить возрастания роли России на Кавказе и в Закавказье. Для этого необходимо поддерживать усилия президента Грузии Шеварднадзе, направленные на отбрасывание России". Как видим, американец хорошо осведомлен о том, куда направлены усилия грузинского президента. США остается лишь их поощрять, что они успешно и делают.

По существу и весь комплекс двухсторонних связей с Россией, как и в рамках СНГ, в Тбилиси рассматривают через призму получения односторонних преимуществ без ответных обязательств. В частности, от России грузинские политики требуют одного - обеспечения восстановления территориальной целостности Грузии посредством соответствующего воздействия на Абхазию.

Несмотря на громадный вклад российских миротворцев в поддержание мира между Тбилиси и Сухуми, выполнение ими в сложных условиях обстановки своих обязанностей в полном объеме в соответствии с предписанным статусом нейтрального посредника (в том числе ценой потерь в личном составе и значительных финансовых затрат, которые Россия несет в одиночку), грузинское руководство постоянно выражает недовольство их действиями, подталкивая к выполнению несвойственных им функций по принуждению Абхазии к выполнению выдвигаемых Тбилиси условий урегулирования. Периодически угрожая возможностью поставить вопрос о выводе российского миротворческого контингента из Абхазии, грузинское руководство готовит почву для замены контингента российских миротворцев в зоне грузино-абхазского конфликта на многосторонние силы по поддержанию мира под эгидой ООН. При этом как вариант рассматривается и возможность принуждения Абхазии по боснийскому или косовскому сценарию.

В настоящее время вся тяжесть выполнения разъединительных функций лежит на российском контингенте. Исходя из складывающейся обстановки, можно утверждать, и это подтверждают высказывания серьезных политиков, и грузинских и абхазских, а также командования миротворческими силами, вывод миротворцев из зоны конфликта неизбежно приведет к новой войне. В этом контексте подписание уже согласованного соглашения "О мире и гарантиях по предотвращению вооруженных столкновений", сорвавшегося по вине грузинской стороны, выглядело более чем актуально.

В апреле 2000 г. Грузия, как и Азербайджан, отказалась продлить свое участие в Договоре о коллективной безопасности СНГ. Некоторые грузинские политики считают, что выход из Договора чреват для страны опасными последствиями, когда национальная армия (около 30 тыс.) плохо оснащена, бронетанковая техника изношена, денег на закупку новых образцов вооружений нет. На сегодняшний день вновь встал вопрос о новом сокращении вооруженных сил, содержать которые не позволяют возможности бюджета и другие ресурсы страны.

Грузия, следуя советам своих новых союзников, отказалась от услуг российских пограничников, и теперь собственными силами осуществляет охрану своей государственной границы. Передача Грузии охраны внешних границ с учетом неготовности грузинских пограничников в полном объеме выполнять поставленные задачи ставит серьезные проблемы и для безопасности России, добавляя "прозрачности" в ее южные границы. Это положение особенно актуально в контексте проводимой Россией в Чечне антитеррористической операции.

2000 год ознаменовался, в соответствии со стамбульскими договоренностями декабря 1999 г., началом вывода с территории Грузии российских военных баз. Начало было положено эвакуацией военной техники с базы Вазиани. На очереди - находящаяся в Абхазии российская военная база в Гудаута. Абхазские руководители против ее вывода, так как ее присутствие на абхазской земле обеспечивает, по их мнению, необходимые гарантии безопасности, предотвращает возобновление вооруженного грузино-абхазского конфликта. Попытка российской стороны придать военной базе в Гудаута статус центра реабилитации для российских миротворческих сил пока не находит понимания в Тбилиси. Грузинская сторона настаивает на форсированном выводе российских военных объектов со всей грузинской территории. Однако против вывода, например, базы Ахалкалаки, выступают жители Джавахетии. Для них она - единственная возможность получить работу. Примерно такое же положение сложилось и вокруг российской военной базы в Батуми, которая к тому же выполняет функции обеспечения стабильности и относительной самостоятельности аджарской автономии.

Ликвидация российских баз в Грузии повлечет за собой сокращение возможностей России по реагированию на неблагоприятное развитие военно-политической обстановки в Закавказье, даст в руки тбилисских политиков дополнительные козыри для продвижения своего плана сближения с НАТО, в определенной степени затруднит реализацию намеченных планов воссоздания единой системы ПРО и ПВО на территории стран СНГ. Что особенно должно беспокоить, так это то, что полный вывод их Грузии российских военных баз подготовит и вывод из Абхазии российского миротворческого контингента. А это уже будет прямым прологом к возникновению нового вооруженного конфликта между Грузией и Абхазией, в котором на грузинской стороне могут выступить многочисленные банды наемников из Чечни. Представляется, что с завершением вывода всех воинских контингентов с территории Грузии снова возникнет напряженность в зоне грузино-южноосетинского конфликта, в Аджарии (Батуми) и Джавахетии (Ахалкалаки). Вывод российских войск с грузинской территории, как и было задумано натовскими советниками Э.Шеварднадзе, снимет последние препятствия на пути продвижения североатлантических военных структур в Закавказье.

Все более актуальной для России становится и проблема борьбы за сохранение своих позиций и влияния в Черном море, где с учетом нарастания натовского присутствия и жесткого украинского контроля за российским Черноморским флотом и ВМБ Севастополь особое значение могли бы приобрести порты и военно-морские базы на побережье Абхазии и Аджарии.

Камнем преткновения в российско-грузинских отношениях остается Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, до их пор не ратифицированный Государственной Думой Российской Федерации. Договор нужен Грузии, чтобы официально закрепить целостность республики в прежних административных границах (с Абхазией и Южной Осетией), связать России руки и свободу маневра в Абхазии, принудить нашу страну к совместным действиям по ее умиротворению.

Складывается впечатление, что нынешний взгляд официального Тбилиси на отношения с Россией никак не укладывается в русло упомянутого документа. Откладывание ратификации Договора справедливо мотивируется Госдумой невозможностью Тбилиси выполнять свои обязательства на всей территории страны (в Абхазии, Ю.Осетии). К этому формальному поводу следует добавить, что его ратификация в свою очередь накладывает на Москву серьезные обязательства перед принципиально отдаляющейся от России, устремленной в НАТО официальной властью Грузии. К счастью, этого нельзя сказать обо всем грузинском народе. К тому же в Грузии все чаще поговаривают, что существующий договор устарел и ряд его положений не отвечает современным реалиям.

Российско-грузинские отношения подвергаются сегодня очередным серьезным испытаниям в связи с отказом России от Бишкекского соглашения и намерением ввести с 5 декабря 2000 года визовый режим с Грузией. Об этом российская сторона заявила решительно и твердо. Этот шаг Москвы ставит Тбилиси в чрезвычайно сложное положение, поскольку лишает страну валютных поступлений в сумме до 1 млрд. долл. ежегодно от проживающих в России грузинских граждан (их насчитывается, по неполным данным, 700 тыс. человек). Проходившие в Москве двухсторонние переговоры не привели пока к положительным для Тбилиси результатам. Грузинская сторона отказалась принять предложенный Россией вариант, в котором предусматривается облегченный визовый режим для приграничных территорий, к которым относятся Абхазия и Южная Осетия. В условиях отсутствия двухстороннего российско-грузинского соглашения и в соответствии со статьей 6 Федерального закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" с 5 декабря для граждан Грузии автоматически вводится полномасштабный визовый режим. Исходя из гуманитарных соображений, российская сторона оставляет за собой право предпринять дополнительные односторонние меры с учетом интересов жителей приграничных территорий в связи с введением визового режима с Грузией.

В Закавказье у России наиболее стабильно складываются отношения с Арменией. Вопрос выживания и развития Армянского государства в условиях недружественного окружения, экономической блокады и военно-политического вызова со стороны Азербайджана и Турции, а также неурегулированности карабахской проблемы тесно завязан на отношения Армении с Россией, хотя и не исчерпывается ими.

Совокупная стратегическая значимость Армении при нынешней расстановке сил в рассматриваемом регионе существенно превосходит простой набор таких факторов, как размеры территории, численность населения, экономические и прочие ресурсы. Являясь важнейшей составной частью Закавказья, Армения в силу своего географического и геополитического положения, особенностей исторических связей с Россией может при правильной организации взаимодействия стать не только союзником Москвы, но и выдвинутым далеко на юг стратегическим плацдармом российского влияния на Кавказе.

Приоритеты нынешнего руководства Армении в области внешней политики направлены прежде всего на обеспечение национальных интересов, укрепление государственной независимости и безопасности, урегулирование карабахской проблемы, привлечение значительной зарубежной финансовой помощи для преодоления тяжелых последствий войны и социально-экономического кризиса.

В реализации политического курса Армения проявляет многоплановость, прагматизм и гибкость, сочетая интеграционные процессы с западными структурами и государствами-участниками СНГ. В своих отношениях с НАТО Армения проявляет взвешенность и стремится строить их с учетом задач военно-политического партнерства с Россией. Развивая свое сотрудничество с Россией, Ереван вместе с тем сопоставляет их с глобальными процессами, внимательно отслеживая, как складываются сейчас и какими будут в перспективе отношения Россия-США-НАТО.

Армения подписала почти все совместные документы многостороннего сотрудничества СНГ. Свои обязательства Ереван подтвердил участием в подписании 11 октября 2000 г. заявления в связи с угрозами безопасности в регионе Центральной Азии, а также соглашения о статусе коллективных сил системы коллективной безопасности и план основных мероприятий по формированию этих сил, предназначенных для борьбы с терроризмом и экстремизмом.

Вместе с тем власти страны проявляют сдержанную оценку эффективности механизмов Содружества, не спешат с вступлением в общее таможенное пространство. Руководство страны считает пока несвоевременным поднимать вопрос о вступление Армении в Союз Беларуси и России, хотя собрано около миллиона подписей в его поддержку.

В Закавказском регионе Армения старается поддерживать ровные отношения с Грузией. Вместе с тем у Еревана имеется определенная настороженность в отношении Тбилиси из-за явного заигрывания последнего с Турцией, политического и экономического союза с Баку, членства в ГУУАМ, чрезмерной активности в связях с НАТО.

В комплексе внешнеполитических проблем, обеспечения национальной безопасности и стабильности важнейшей для Армении остается проблема разрешения карабахского кризиса. России следует учитывать то обстоятельство, что Карабах до своего урегулирования останется сильным и самостоятельным политическим фактором в Закавказье, а не только элементом российско-азербайджанских или российско-армянских отношений.

Серьезным обстоятельством, обусловившим прочные основы для российско-армянского сотрудничества на определенную перспективу, остается традиционное недоверие Армении к Турции, которая рассматривается Ереваном как главный источник внешней угрозы.

Армения не имеет дипломатических отношений с Турцией, что создает для нее серьезные экономические трудности и, по мнению западных государств, препятствует реализации крупнейших транспортных и трубопроводных проектов между Европой и Азией. В последнее время турецкое раздражение по отношению к Армении вновь актуализировалось в связи с положительным рассмотрением парламентами ряда ведущих стран мира (в частности, Франции) вопроса о международном признании вины Турции в геноциде армян в 1915 году. Принятие в европейских парламентах антитурецких резолюций уже вызывает новый виток напряженности в отношениях двух соседних стран, отодвигает вопрос установления между ними дипломатических отношений на неопределенный срок. В качестве условия их установления Турция выдвигает снятие Арменией вопроса о геноциде и урегулирование карабахской проблемы.

Особое место в региональной политике Армении занимают отношения с Ираном. Их развитие показало, что Иран заинтересован в укреплении Армении в качестве самостоятельного, независимого и самодостаточного государства, способного стать долгосрочным партнером Ирана в его региональном соперничестве с Турцией и ее новым союзником Азербайджаном. Отношения между двумя странами развиваются весьма успешно, что дает основания говорить о складывающемся долгосрочном партнерстве между двумя государствами.

Среди серьезных политиков в Москве, похоже, формируется устойчивое понимание того, что армянско-иранское сближение не только не противоречит стратегии России в Закавказье, но и становится самостоятельным и значительным фактором в политике сдерживания атлантизма и турецкой экспансии.

Несмотря на тесные военно-политические отношения Армении и России, следует ожидать развития активных связей Еревана с ведущими западными странами, прежде всего Великобританией, Францией и США. России следует быть готовой к тому, что США будут добиваться изменения пророссийской ориентации Еревана на основе сближения позиций Армении и Азербайджана и обеспечения развязки карабахского узла, что весьма важно для Запада в плане достижения региональной стабильности, безопасного доступа к каспийской нефти, особенно в части ее транспортировки на мировые рынки. На армянское руководство будет и впредь осуществляться последовательное давление в плане ликвидации российской военной базы и постепенного сужения сфер сотрудничества с Россией, свертывания отношений с Ираном.

Результаты такого давления начинают все более явно проявляться во внешней политике Армении. Присутствие США в Ереване носит нарастающий характер и при доброжелательном в целом отношении политического руководства оно может достичь нежелательного для Москвы масштаба. Политико-дипломатическая активность Вашингтона (как противовес российскому присутствию) при активном подключении богатой и влиятельной армянской диаспоры за рубежом, по-видимому, будет нарастать и впредь, а с нею будет усиливаться и соответствующее воздействие на политическую элиту страны.

В некоторых, в том числе влиятельных армянских политических кругах выражаются опасения, что чрезмерно пророссийская ориентация Армении делает ее заложницей геополитического противостояния между Россией и США. В результате Армения не только окажется неспособной защищать собственные национальные интересы и проводить эффективную политику в карабахском урегулировании, но и может быть раздавлена в тисках противоречий соперничающих в регионе держав. К тому же пророссийская ангажированность Армении якобы способна ухудшить отношения Еревана с США и Евросоюзом, поставив под сомнение актуализированную в последнее время концепцию сбалансированности внешнеполитического курса армянского руководства. Кое-кто в Армении считает, что настает время, когда, по словам главы армянского внешнеполитического ведомства В.Осканяна, "Армения будет вынуждена выбирать между США и Россией". Именно поэтому во внешнеполитический курс Армении были внесены корректировки и сформулированы принципы "сбалансированности, взаимодополнения и комплиментарности" межгосударственных отношений.

Глава армянского МИД Вардан Осканян не скрывает, что армянская сторона "должна признать коммерческие и другие интересы США в регионе" и что победа президента Р.Кочаряна в политическом противостоянии с оппозицией означает активизацию этого внешнеполитического курса. Руководитель внешнеполитического ведомства страны пояснил, что "Армения близка с Россией, но она также близка с США, Европой, Ираном и Китаем". Стержневым моментом принципа комплиментарности и сбалансированности внешнеполитических отношений является характер взаимоотношений Еревана с Москвой и Вашингтоном. Эту мысль достаточно откровенно обозначил все тот же В.Осканян: "Отношения Армении с Российской Федерацией и США основываются на принципах взаимной выгоды и партнерства. Чаша весов склоняется в ту сторону и в той степени, в какой та или иная ситуация будут отвечать интересам Армении".

Армения оказалась единственной страной Содружества, с которой у России упал объем товарооборота. Показателен в этом контексте визит в ноябре 2000 г. в Ереван делегации Пентагона во главе с заместителем председателя объединенного Комитета начальников штабов США генералом Ричардом Майерсом. Президент Армении Роберт Кочарян заявил на встрече, что Армения готова расширять с США отношения в военной сфере, и совместные усилия военных ведомств двух стран будут способствовать развитию сотрудничества. Стороны обсудили также перспективы сотрудничества Армении с НАТО, вопросы сохранения стабильности и безопасности в регионе и урегулирования карабахского конфликта.

Пока же, как представляется, учет фундаментального значения российского фактора остается одним из главных внешнеполитических приоритетов республики. Логично предположить, что в Москве не только считаются с этим обстоятельством, но и весьма высоко его оценивают. Сегодня Армения остается надежным, стабильным и перспективным союзником и геополитическим партнером Москвы не только в Южном Кавказе, но и во всей передней Азии. В условиях проникновения Запада и НАТО на постсоветское пространство, экспансионистской политики Турции на Кавказе, активизации фундаменталистских сил и режимов, а также продолжающегося вооруженного противоборства в Чечне Армения объективно становится весьма ценным для России форпостом влияния в одном из наиболее противоречивых и геополитически важных регионов Западной Азии.

Сильным фактором, выстраивающим многие процессы внутреннего и внешнего порядка в закавказском регионе по крайней мере на ближайшую перспективу, остается проблема, связанная с карабахским урегулированием.

По мнению Вашингтона, поражение антипрезидентских сил в Армении и укрепление позиций Р.Кочаряна означает победу "политики комплиментарности и сбалансированности" внешнеполитических отношений Еревана. В связи с этим делается вывод о реальной готовности Еревана к компромиссному урегулированию карабахской проблемы, что полностью соответствует региональным интересам и США, и Турции. По словам американского сопредседателя Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху, сегодня "подходы Вашингтона и Стапанакерта к урегулированию противостояния весьма близки". В частности, американская сторона склонна рассматривать Карабах в качестве самостоятельного субъекта региональной политики, особенно в том, что касается его участия в субрегиональных системах безопасности. Позиция Степанакерта, согласившегося с последними миротворческими предложениями Минской группы ОБСЕ, была названа "конструктивной, реалистичной и последовательной". Вашингтон полагает, что сегодня стороны конфликта должны отказаться от крайностей в своих требованиях: Баку не настаивает на автономном статусе НКР, а Степанакерт - на абсолютной независимости. Судя по всему, давление на Баку и Ереван со стороны Вашингтона будет нарастать, подталкивая стороны к сближению.

В свою очередь, по мнению армянских политиков, нынешнее состояние экономики республики остро ставит вопрос о ее вхождении в мировое экономическое сообщество. Однако при этом деловая активность, поток инвестиций, реализация проектов в регионе, по существующим оценкам, существенно сдерживаются карабахским противостоянием. Ситуация настойчиво подталкивает армянских руководителей к поиску выхода из тупикового состояния.

Идею вовлечения Армении в западные геополитические схемы в Закавказье можно кратко сформулировать следующим образом: "мир в обмен на экономическое благополучие". Смысл этой формулы состоит в том, чтобы максимально вовлечь Армению в региональные дела. Условием является мирное урегулирование на основе приемлемого статуса Нагорного Карабаха в обмен на участие Армении и Карабаха в нефтяных, транспортных и других проектах, сулящих якобы экономическое благополучие всему Закавказского региону, в том числе Армении.

Что касается ожиданий руководства Нагорного Карабаха, то они на сегодняшний день выглядят достаточно оптимистично. Основные элементы позиции НКР нашли отражение как в ходе весеннего 2000 г. вояж главы внешнеполитического ведомства Степанакерта в Вашингтон, так и во время недавнего посещения Москвы министром иностранных дел республики Наирой Мелкумян и ее встреч с российскими политиками. По ее оценке, в последнее время произошли очень серьезные сдвиги в сторону большего понимания позиций НКР, которую в мире фактически воспринимают как полупризнанное государство, что само по себе расценивается как успех. Прошедшая недавно в США конференция по карабахскому урегулированию уделила внимание поиску правовых основ провозглашения независимости Нагорного Карабаха, продемонстрировала осознание его права на самоопределение. Там же была представлена к обсуждению идея, предлагающая урегулировать конфликт в два этапа - с достижением промежуточного суверенитета и далее - приобретенной независимости Нагорного Карабаха.

Что касается варианта территориального обмена, то, по мнению Н.Мелкумян, - этот подход неправилен: "Попытка свести проблему к территориальному спору - это извращение сути конфликта, поскольку карабахский конфликт - это не территориальный спор". Неприемлемой для Карабаха, по мнению министра, является идея установления кондоминиума в Нагорном Карабахе - совместного управления со стороны Армении и Азербайджана, поскольку Нагорный Карабах как государственное образование состоялось настолько, что нет никакой необходимости в установлении любого внешнего управления над ним, в том числе и двойного. Н.Мелкумян достаточно высоко оценивает результаты своего визита в Москву (начало июля с.г.) и считает, что поддержание в регионе военно-политического баланса возможно только с участием России, которая выполняет стабилизирующую роль.

Азербайджанское руководство относительно перспектив миротворчества также с надеждой смотрит в будущее. Во всяком случае, президент Г.Алиев заявил, что с "каждым днем процесс урегулирования карабахского конфликта приобретает все более зримые контуры". По мнению азербайджанской стороны, усиление позиций Р.Кочаряна внутри страны создает больше возможностей для нормализации армяно-азербайджанских отношений, главным в которых остается проблема карабахского урегулирования.

По мере втягивания Еревана в экономические и политические схемы Запада, прорабатываются варианты возможного свертывания российско-армянского сотрудничества, как "не отвечающего региональным интересам". Похоже, в гипотетической структуре региональной системы безопасности, предложенной российской стороной в виде формулы 4+2 (Россия, три закавказские республики плюс Иран и Турция) начинает преобладать другая версия, выраженная формулой 3+3+2 (закавказские республики + Россия, Турция, Иран+США и Евросоюз) или даже третий вариант 3+2+3 (Армения, Азербайджан, Грузия + Турция и Иран + Россия, США, Евросоюз), в котором России отводится третьестепенная роль как нерегиональной державы. Такой подход существенно приуменьшит роль России в региональных делах, нарушит существующий баланс сил. Последняя формула может лечь в основу любого плана по вытеснению России из Кавказского региона. В этом случае, как представляется, России имеет смысл предпринять усилия по укреплению значимости и веса в кавказской политике "большой четверки" (Россия, Армения, Азербайджан, Грузия), что может стать серьезным шагом на пути к установлению всеобъемлющей системы общекавказской безопасности.

Состоявшиеся 24 января 2000 г. в Москве в период саммита СНГ армяно-азербайджанские переговоры с участием В.В.Путина и затем продолженные в том же формате на саммите в июне, показали нашу активизацию в процессе карабахского урегулирования и получили хорошую реакцию в Баку и Ереване. Однако они не стали пока определяющими в подходах к разрешению ситуации. Следует полагать, что эта весьма полезная инициатива российской стороны должна быть продолжена и переведена в конструктивное русло.

Важнейшим фактором геополитической ситуации в Закавказье на рубеже второго и третьего тысячелетий новой истории человечества, одной из чувствительнейших проблем геополитики и геоэкономики настоящего и обозримого будущего в прикаспийско-кавказском регионе стали углеводородные ресурсы Каспийского бассейна.

Благодаря открытым в зоне Каспия значительным запасам нефти и газа это район превратился в один из наиболее динамичных центров политической и деловой активности в мире. Геополитическая ценность этой зоны, ее природные и прежде всего углеводородные ресурсы, а также возможность подключения к мировым рынкам, стали ставкой в большой политической игре, которую ведут местные элиты, региональные государства и ведущие мировые державы.

Значимость прикаспийско-кавказского региона определяется не столько запасами нефти и газа (всего на дне Каспийского моря, по оценочным данным, сосредоточено примерно 10-14 млрд. тонн условного топлива или 3% разведанных мировых запасов; из них перспективные и прогнозные ресурсы у берегов Азербайджана, определенные оценочно на основе общих геологических предположений, составляют 1,2-3,4 млрд. тонн нефти), сколько сконцентрированным местоположением основных действующих и перспективных производителей и рынков сбыта углеводородов. На Каспии Азербайджан является одним из наиболее перспективных нефтедобывающих государств с учетом качества нефти, развитой инфраструктуры, подготовленных кадров и близости к коммуникациям.

Серьезными региональными проблемами пока будут оставаться вопрос транспортировки нефти и газа на внешние рынки, а также проблема раздела ресурсов Каспия, тесно связанная с определением и принятием всеми прикаспийскими государствами общей точки зрения по статусу моря-озера. Именно вокруг этих крупных проблем сегодня стремительно нарастает узел международных противоречий и соперничества.

Переплетение противоположных стратегических интересов региональных и ведущих нерегиональных государств, появление новых центров притяжения ведет к образованию здесь потенциального очага острой международной конкуренции и напряженности, влияет на устойчивость развития региона, военно-политическое равновесие как на Кавказе, так и в соседних (через море) государствах Центральной Азии, пути в которые из Европы пролегают через Кавказ.

История показывает, что богатые нефтью регионы в далеком и недавнем прошлом нередко становились зонами длительных и интенсивных конфликтов, а в промежутках между ними региональная ситуация часто была довольно неустойчивой.

Естественно, что Россия, как одно из пяти прикаспийских государств, имеет самое непосредственное отношение к этой проблеме, и ей далеко небезразлично, с учетом каких принципов будет делиться этот "каспийский пирог", кто и на каких условиях будет участвовать в этом дележе, как все это скажется на общей ситуации в регионе и на российских интересах.

На сегодняшний день обстановка складывается таким образом, что политику и стратегию на Кавказе и в Прикаспии, похоже, будут определять нерегиональные державы, в первую очередь США, при необходимости - с опорой на военную мощь НАТО. Главная стратегическая задача Вашингтона - выдавить Россию из региона и лишить ее не только возможности участвовать в разведке, разработке и транспортировке нефти и газа, но и вообще изолировать ее, отсечь от Кавказа, отлучить от кавказских дел. Эта цель последовательно и во многом успешно реализуется, в том числе с помощью нынешних властей Азербайджана и Грузии.

Умышленное завышение Западом реальных размеров углеводородных запасов Каспия (например, по Азербайджану в 4-5 раз по сравнению с российскими данными) стимулирует появление представлений, в частности, у азербайджанского руководства о появлении возможности жить на нефтедоллары, проводить самостоятельную экономическую политику, не принимая в расчет Россию и ее потенциал. Вмешательство США в каспийские проблемы и их искусственное обострение, нагнетание ажиотажа вокруг запасов нефти и путях ее транспортировки, "конструирование" противостояния и целенаправленная изоляция России - все это испытанные инструменты политики глобализма, позволяющие в удобный момент выступить в качестве заинтересованного арбитра, а в случае необходимости - прокурора и судьи одновременно. Как это делается - известно по бомбардировкам Ирака и Югославии.

Совершенно очевидно, что России "в каспийской игре" отводится роль второстепенного партнера. В двух десятках нефтяных контрактов, заключенных в Азербайджане международными консорциумами, Россия в общей сложности имеет небольшую долю ("Лукойл"), в то время как доля американских, английских, норвежских компаний приближается к 80 процентам.

США, судя по всему, не торопятся с крупными инвестициями в сомнительные с экономической точки зрения проекты, предпочитая на шумном "нефтяном празднике" получить прежде всего стратегические преимущества и возможность контролировать ценный с геостратегической точки зрения регион.

Американская политика в Закавказье в ближайшей и среднесрочной перспективе будет осуществляться в соответствии со "Стратегией национальной безопасности США для нового столетия". Приведем из нее некоторые фрагменты: Соединенные Штаты не позволят враждебно настроенным странам господствовать в каком-либо регионе, имеющем особо важное значение для наших интересов; независимость, суверенитет, территориальная целостность, демократические и экономические реформы в странах СНГ имеют большое значение для американских интересов. Чтобы достигнуть этих целей, мы используем наши двусторонние отношения, наше лидерство в международных институтах, миллиарды долларов частных и общественных средств.

А вот пассаж из того же документа, который достаточно откровенно отражает цели и интересы США в рассматриваемом регионе: "Стабильность и процветание на Кавказе и в Средней Азии помогут обеспечить стабильность и безопасность от Средиземноморья до Китая и облегчат ускоренную разведку и доставку на международные рынки больших запасов каспийской нефти и газа с существенным коммерческим участием США".

Как видим, в "Стратегии национальной безопасности США для нового столетия" прямо ставится вопрос - станут ли нефтяные и газовые месторождения Кавказа и Средней Азии надежными источниками энергии для США.

Эта же тема является определяющей в так называемой доктрине Мадлен Олбрайт, которая предусматривает изоляцию России в ее новых границах и нацелена на: