Национально - возрожденческие отношения как фактор транзита k демократии(Молдова, Румыния, Украина)

Сака В.Т.
Доцент Молдавского Госуниверситета

Во-первых, существуют общие точки отсчета и эволюции (через противоречивые векторы социализации и структуризации, с одной стороны, и де-социализации, де-структуризации, с другой) процессов возрождения от тоталитарного к переходному режиму и к демократии. Во всех ныне переходных странах возрожденческое начало олицетворяло суть демократизации общественных отношений - политических, экономических, социальных, духовных. Однако если в Румынии данное начало возникло и осуществляется в рамках единого социально-политического пространства (государства), то в Молдове и на Украине оно начинается на закате советской империи и продолжается по настоящему с ее падением и с созданием отдельных суверенных государств, что не могло не сказаться по своему на телеологических, нормативных, функциональных и эффектных аспектах возрождения. В этом смысле начало возрождения для молдавского и украинского народов, как впрочем и для других народов постсоветского пространства, воплощало в себя яркие националистические тенденции возмущения, гнева и натиска "денационализированных" советских наций против государства. То есть основное противоречие состояло в том, что национальная, культурная, языковая и т.д. идентификация виделась через отрицание государства и нежелание отождествлять нацию с государством, в котором могли бы сотрудничать все этнические общности; через стремление свести возрожденческий процесс лишь к персональной самоидентификации, в смысле того что я являюсь русским, я являюсь украинцем, я являюсь молдаванином, румыном и т.д. В этой связи испанский социолог Мануэль Кастеллс справедливо отмечает, что фактор национальной принадлежности, периода распада Советов, превратился в крик перестройки, в основу движения по реконструкции общества (1).

Во - вторых, фактор национальной отчужденности в возрожденческих отношениях проявил себя достаточно активно в первые годы после распада советской империи, когда цели возрождения одних этнических общностей противопоставлялись стремлениям возрождения других этнических общностей; или когда выработанные проекты по созданию необходимых атрибутов для суверенизации новых национальных государств вызывали неодобрение, вплоть до ненависти, со стороны представителей некоторых национальных меньшинств. Если вначале переходного периода сама национальная идея и ценности национального возрождения давали многим их приверженцам чувство энтузиазма и поддержки, то впоследствии, по мере нарушения демократических принципов, противопоставления прав общности (по созданию государственных атрибутов) правам человека и наоборот, эта идея, эти ценности стали для значительной части населения не только не популярными, но и неприемлемыми. Национальная идея, в интерпретации экстремистских сил, приобрела абсолютный характер, стала нетерпимой ко всем иным идеологическим принципам. Кроме того, в Молдове, на Украине и в других подобных странах, с самого начала просматривался весьма упрощенный взгляд на возрождение, лишь как на реализацию потребностей каждой этнической общности в отдельности, без оптимального сочетания межнациональных возрожденческих интересов, и тем более без сочетания национальных и общечеловеческих интересов и ценностей. Все это придало процессу возрождения противоположный характер, лишило его необходимой общенациональной, межэтнической и общечеловеческой стабильной основы, что и сказалось на дефиците конструктивизма в межнациональных отношениях.

В-третьих, в посткоммунистических странах, в том числе в Молдове, Румынии и на Украине, процесс возрождения начался и осуществлялся в необычных условиях комбинирования элементов различных переходных типов - навязанный, пактированный (договорный), реформистский, революционный - при доминировании определённого элемента на том или ином этапе. В трёх наших странах, особенно в Молдове и на Украине, больший вес имеет навязанный определёнными элитарными группами переход, который, по мнению Шмиттера, отличается сильной разницей между реальным развитием событий и первоначальным ожиданием перемен, слабостью мобилизации структур гражданского общества. (2) Этот переход имеет существенные негативные последствия для реализации процессов возрождения. Он не обеспечивает активного участия в подобных процессах субъектов гражданского общества, широких масс населения. При таком переходе соотношение между разрушением старых ценностей и созиданием новых сильно деформировано, предпочтение отдается разрушению. У большей части политических сил и населения вырабатывается синдром разрушения, предполагающий уничтожение всего до основания из прошлого, в том числе его ценный опыт, который может стать полезным элементом основы возрожденческих отношений. Тем самым игнорируется необходимость консенсуса с прошлым, преемственность ценностей, логическая связь времён (пусть и противоположных).

В-четвёртых, хотя потребности возрождения в странах "навязанного перехода" вначале исходили снизу, от больших и малых общностей - социальных, этнических, демографических территориальных и т.д. - сам процесс возрождения постепенно был подчинен интересам властного политического фактора, которые не всегда совпадали как с идентификационными (культурными, лингвистическими, религиозными и т.д.) интересами отдельных общностей, так и с общегосударственными, общенациональными, виртуальными интересами. Из-за узких интересов и отсутствия необходимого опыта данный фактор допустил немало ошибок, что и привело к чрезмерной политизации процесса возрождения во всех его измерениях, к конфликтным отношениям, в том числе на национальной почве, к усилению сепаратизма, экстремизма (особенно в Молдове, на Украине).

В-пятых, искусственные политические препоны, стихийность и слабость в регламентации возрожденческих процессов, усилили объективные и субъективные основания несовпадения интересов различных групп, сказались негативно на ходе и ритмичности этих процессов, привели в некотором роде к обесцениванию целей возрождения. В Молдове оно проходило с большими перегибами, со сломанным ритмом, через антиномию возрождение - антивозрождение, признание - отрицание в межпартийных, межгрупповых, межэтнических отношениях.

В-шестых, процессы возрождения в условиях "навязанного перехода" к демократии, проникнуты различными типами парадоксального сознания и поведения. То есть эти процессы отражают не только раскол, раздробленность интересов и отношений, но и парадоксальность их носителей. В этом смысле в молдавском, румынском и украинском обществе произошло изменение сознания людей, явный или скрытый отказ от многих ценностей и установок, с которыми жили люди в течение своей жизни. Однако мировоззрение, как ключевое звено в сознании, достаточно консервативно: оно продолжает аккумулировать в себе приверженность к прошлому, одобрение и критику настоящего, и неуверенность в будущем, в способах реализации целей, намерений и интересов. Этот "гибрид" сдвигов в общественном сознании, его проявление в конкретных ситуациях, и позволяет говорить о парадоксальности сознания и поведения. Например, в ходе возрождения широкое распространение получает такой тип парадоксальности как бытовой шовинизм, бытовой национализм. Его носители, с одной стороны, нередко декларируют общечеловеческие ценности - уважение к другим народам, признание их права на свой язык, культуру, - а с другой стороны, в конкретных обстоятельствах они являются сторонниками морального и психологического насилия по отношению к представителям других этнических общностей.

В-седьмых, узкие политические интересы сопровождались несоответствием между культурным, этническим возрождением и процессами социально-экономического реформирования. Само духовное обновление, в условиях наших стран, пока не стало стимулом материального возрождения. Об этом свидетельствует прежде всего экономический упадок на протяжении 90-х годов. Так например ВВП составлял в 1998г по отношению к 1989г всего 42% в Молдове и на Украине (самый низкий показатель среди переходных стран), и 82% в Румынии.1 Неблагоприятный экономический фактор существенно ограничивает социальные основы возрождения. Так, индекс надежды и индекс воспитания составляли в 1999г в Молдове соответственно 0,71 и 0,89; на Украине - 0,73 и 0,92; в Румынии -0,75 и 0,78. В то же время во всех переходных странах падает индекс развития человеческого потенциала. Он составил к концу 90х годов в Молдове 0,683; на Украине - 0,721; в Румынии - 0,752 (2)

В-восьмых, состояние возрождения в каждой отдельной стране оказывает соответствующее влияние на возрождение межгосударственных отношений по формуле "Молдова-Румыния-Украина". Как государства соседи они немало делают в последние годы в плане поддержания добрососедских отношений, осуществления региональной и межгосударственной кооперации, а также укрепления связей между пограничными районами. В конце 90х годов, в целях интенсификации региональной кооперации между тремя странами, были созданы евро-регионы "Верхний Прут" и "Нижний Дунай". Они призваны углубить кооперацию в экономической, социальной, культурной, научной областях. При всех этих начальных достижениях процесс межгосударственных связей подчинён определённым интересам, которые нередко основываются лишь на факторе выгоды, предпочтения в трёхсторонних официальных связях, не учитывая до конца объективные потребности народов обновить свои отношения. Тем самым, существует определённый дисбаланс между потребностью, интересом и отношением в политическом, экономическом, культурном, человеческом разрезе.