К критике политологической парадигмы современной украинистики

Манекин Р.В.
политолог

Украина и Россия: в зоне отчуждения.

Участие Украины в блоке ГУУАМ, организация маневров НАТО в Причерноморье и Крыму, политика "дерусификации" восточных и южных регионов страны, невнятная позиция в "югославском вопросе" - эти, и целый ряд других фактов, со всей очевидностью свидетельствуют о том, что сегодняшняя Украина - недружественное России государство.

И этому обстоятельству есть ряд объяснений, главными из которых являются: боязнь украинской экономической элиты утратить контроль над сырьевыми, промышленными, человеческими ресурсами страны, в случае прихода в Украину российского капитала; стремление коррумпированной политической элиты избежать ответственности в случае восстановления властной вертикали с центром в Москве; нежелание части украинской интеллигенции поступится материальными и социальными благами, происходящими из независимого статуса украинского государства.

Между тем, в историческом, культурном, ментальном, и даже в языковом отношениях (различия русского и украинского языков - меньше, нежели баварского и саксонского), восточнославянские народы настолько близки друг другу, что единственным логическим обоснованием их раздельного государственного существования оказывается враждебная России политическая платформа (1). Сегодня на Украине к ее формированию активно привлекаются носители местных и местечковых политических настроений, из Волыни и Галичины, которые, в силу особенностей исторического развития своих регионов (в разные исторические периоды эти земли входили в состав Польши, Австро-Венгрии, проч.), рассматривают союзнические отношения Украины и РФ в качестве аналога оккупации края тоталитарными империями XYI-XIX веков. Однако, в действительности, контроль над развитием политической ситуации на Украине, по-прежнему, осуществляет украинское провинциальное чиновничество (2), сформированное в годы советской власти, и ныне жестко, а порой - и жестоко - отстаивающее корпоративные интересы под "жовто-блакитными" знаменами.

С другой стороны, правящая российская политическая элита и, связанный с ней, крупный промышленный и финансовый капитал сегодня не имеют серьезных интересов на Украине. И это также поддается объяснению. Экономическая ситуация на Украине в настоящий момент настолько напряженна, что для ее стабилизации необходимы существенные финансовые вложения (инвестиции в основной капитал). Причем, как в самых развитых в промышленном (Донбасс, Днепропетровск), так и в самых благодатных в природном отношениях (Новороссия, Крым) регионах. Как известно, инвестиции в основное производство по определению имеют долгосрочный характер, а наибольшую прибыль сегодня приносит трейдерская деятельность. Поэтому прагматичной российской бюрократией Украина рассматривается, как конкурент на мировом рынке инвестиций, а российский капитал интересует в ней исключительно выгодное транзитное положение (3).

В силу сказанного, российский капитал и российская бюрократия время от времени осуществляют незначительные финансовые вливания в различные маргинальные образования на Украине (всякого рода "Русские общины", проч.) и в аналогичные им общественные структуры в Москве. Подлинное назначение этого финансирования состоит, с одной стороны, в "выпускании пара" пророссийски настроенного украинского населения, а с другой - в организации перманентного политического давления на украинский истеблишмент с целью оптимизации транспортировки российских углеводородов по территории Украины. В итоге, российские националистические движения на Украине оказываются зеркальным отражением организаций украинских националистов; причем, истинные политические задачи и тех, и других, не имеют ничего общего с подлинными интересами, как украинского, так и российского народов (4).

Впрочем, последнее обстоятельство российские и украинские правящие кланы волнует мало.

Между тем, государству Российскому, российскому и украинскому народам жизненно необходимы тесные союзнические отношения. И вот почему.

Исторически сложилось так, что Россия формировалась, как крупная континентальная держава - один из основных экспортеров (в разные - различного) сырья на мировые рынки. Россия по своей природе (см. Н. Бердяева) - конгломерат разноязыких (культурно и цивилизационно нетождественных) народов, объединенных крепкой государственной властью. У истоков формирования российской государственности находится Киевская Русь, возникшая на торговом пути "из варяг в греки".

В историческом плане, окончательный разрыв Украины и России означает разрушение исторической преемственности российской государственности и, тем самым, ставит под сомнение ее легитимность. Украинская же сторона в этом случае не обретает ровным счетом ничего, поскольку лишается опоры на многовековой опыт совместного государственного строительства российского и украинского народов и возвращается к временам запорожского казачества.

В социальном смысле, государственное разграничение братских народов, их политическое противостояние создают исторический прецедент, способный спровоцировать разрушение общероссийского социума (если украинцы и русские не сумели ужиться в едином государстве, то, что в нем делать татарам, грекам, цыганам, чувашам, якутам и т.д., и т.п.?), подрывает веру людей в незыблемость государственных институтов, что очевидным образом не способствует консолидации общества и укреплению, как российской, так и украинской государственности (5). При этом, негативное восприятие русскими украинцев, и наоборот, ведет к раздвоению - как российского, так и украинского - общественного сознания, что уже имеет и, с неизбежностью, будет иметь далеко идущие ментальные последствия.

В геополитическом и военно-стратегическом смысле, разрыв России с Украиной - обнажение южного и юго-западного флангов обороны РФ, их открытость для сухопутного (как известно, наиболее действенного) проникновения извне и, как следствие, предполагает возрождение в полном объеме "восточного вопроса". В сложившейся ситуации, Россия теряет военно-стратегическую инициативу не только в Кавказском регионе и в Закавказье (неужели "подвиги" Шамиля Басаева были бы возможны, если бы сохранялся союз Украины и России?)), не только в бассейне Черного и Каспийского морей, но и в бассейне Средиземноморья и на Ближнем Востоке (где находятся мировые запасы нефти и газа), и даже - при определенных условиях - по всему периметру своих южных рубежей. Украина же в этом случае приобретает статус самой крупной в Европе в территориальном смысле, но достаточно слабой в военно-техническом отношении "суверенной" державы, на развитие внутриполитической ситуации в которой сможет оказать влияние любая заинтересованная в этом сторона.

В геоэкономическом аспекте, потеря Россией Украины, с одной стороны, ведет к появлению еще одного крупного конкурента РФ на сельскохозяйственных рынках и рынках труда Центральной Европы, Балкан, в бассейнах Дуная и Черного моря (кто не помнит сигареты "Opal" и консервированный болгарский перец?), а, с другой, - существенно ограничивает возможности РФ по закреплению на причерноморском перекрестке торговых путей (имеются в виду Центрально-Европейская, Мало-Азиатская и Ближне-Восточная перспективы). С точки же зрения Украины, обрушение экономических связей с Россией с неизбежностью ввергает этот край в перманентный экономический хаос, свидетелями чего все мы сегодня являемся.

Наконец, в гуманитарном смысле, (об этом говорят общедоступные данные украинских статистических источников), развал союза Украины и России, приводит население - особенно Восточной Украины - на грань физического уничтожения, утраты национальной самоидентификации, разрушения привычной среды обитания Человека. А перед Россией во весь рост встает проблема "соотечественников за рубежом", проблемы приграничных территорий, регуляции миграционных потоков, обострения преступности, разрушение нравственных основ существования общества и т.д., и т.п.

Иными словами, интересы российского и украинского народов и интересы их политических и экономических элит в настоящее время решительно разнятся: правящие страты указанных государств заинтересованы в государственном размежевании украинцев и россиян, а народы - в объединении.

Нищета экономизма.

В России существует устойчивое представление о том, что Украину можно "принудить" к союзу с РФ экономическими мерами. И, казалось бы, для этого мнения есть все основания: специфической особенностью экономики Украины является чрезвычайная энергоёмкость промышленного производства, причем своих источников электроэнергии в стране не хватает; с другой стороны, в виду отсутствия серьезной сырьевой базы, экономика Украины переживает перманентный топливный кризис. Естественным поставщиком энергоносителей для Украины является Российская Федерация. При этом, по мнению ряда ведущих отечественных и зарубежных аналитиков, ни один мировой поставщик энергоресурсов не сможет заменить Россию на топливно-энергетическом рынке Украины даже в отдаленной перспективе.

В этой связи, у ряда российских политиков создается иллюзия возможности, путем оптимизации менеджмента рынка топливно-энергетических ресурсов, изменить расстановку сил на политическом и экономическом Олимпе Украины и, тем самым, - в частности - повлиять на положение русско-культурного населения в этом государстве (читай: ограничить миграционные потоки, обрушившиеся на РФ).

Вот почему на всех российско-украинских саммитах последнего времени стояли три основные проблемы: 1. Полное закрытие Чернобыльской АЭС с перераспределением ее нагрузки на мощности РАО ЕЭС; 2. Обеспечение транзита российских углеводородов в Западную Европу; 3. Выплата украинских долгов за энергоносители.

К настоящему времени первая проблема, похоже, уже решена. В Сочи, и в Москве, Кучма и Путин, Ющенко и Касьянов договорились о закрытии Чернобольской АЭС. Не так давно, Киев даже организовал "торжественное мероприятие", посвященное этому событию, на которое пригласил российского премьера Касьянова (6).

Однако пойдет ли закрытие ЧАЭС на пользу украинскому потребителю?

Как показывают события в Приморье, РАО ЕЭС работает едва ли эффективнее Оптового рынка. К тому же, по большому счету, украинский потребитель не имеет средств для оплаты электроэнергии: все равно какой - российской или украинской. Между тем, массовое закрытие нерентабельных украинских электростанций, с неизбежностью последующее вслед за приходом на украинский рынок РАО ЕЭС, высвободит тысячи рабочих мест. Причем, вслед за электростанциями "цепная реакция" пойдет по целым отраслям украинской промышленности. В итоге, в новой ситуации "веерные отключения" электроэнергии будет осуществлять уже не Тимошенко, а Чубайс.

Сегодня, в сложной политической ситуации, сложившейся после обнародования депутатом Морозом скандальных аудиозаписей (в связи с исчезновением журналиста Гонгадзе), на встрече с российскими предпринимателями, Кучма заверяет Россию в том, что украинским правительством "продуманы жесткие механизмы контроля за выполнением принятых решений". Но, честно говоря, верится в это с трудом. И не только потому, что Кучма и его окружение, много раз обманывали Россию прежде. Просто трудно поверить в то, что, обладающая всей полнотой политической власти в стране, украинская политическая элита без боя сдаст командные позиции в такой ключевой отрасли экономики, как энергетика. Тем более, что возможностей для сопротивления у нее теперь (поклон Касьянову!) - более чем достаточно (7).

(К слову сказать, полная остановка ЧАЕС потребует восемь лет. А сколько времени нужно Чубайсу для того, чтобы доказать украинскому потребителю неэффективность российского менеджмента? Спросите у жителей Приморья!)

В сущности, Россия сегодня берет на себя ответственность за положение дел в энергетическом комплексе Украины. Причем, российский предприниматель намеревается играть на "чужом" экономическом пространстве одновременно против украинских властных структур, формирующих (и постоянно меняющих) здесь "правила игры", украинского бизнеса и, в конечном счете, неплатежеспособного украинского народа.

Много ли, при таких условиях, у России шансов на успех?

Потанин, Чубайс и Касьянов полагают, что много...

Относительно условий транзита российских углеводородов в Западную Европу можно сказать следующее.

Не секрет, что, по данным украинских же источников, все наиболее крупные состояния в этой стране были "сделаны" на основе "несанкционированного забора газа" и нефтепродуктов из российских транзитных труб (8).

Ни тогда, ни ныне украинское правительство не в состоянии было контролировать разворовывание российской собственности - как ввиду коррумпированности местного чиновничества снизу до верху, так и потому, что решительные действия в указанном направлении с необходимостью ведут к коллапсу украинской промышленности (9).

С другой стороны российское правительство также не имеет возможности изменить сложившийся порядок вещей, т.к. в этих условиях наиболее радикальная мера - "закручивание газового вентиля" фактически означает перекрытие основного источника пополнения бюджета страны.

Так в правительстве Касьянова возникла идея строительства "обходного газопровода" по территории Белоруссии (10). (Собственно речь идет о строительстве даже не одной, а двух веток газопровода, совокупная пропускная способность которых сопоставима с аналогичными показателями "украинской" "трубы").

Однако пикантность ситуации заключается в том, что, одновременно с утверждением проекта строительства "обходной ветки", Путин заключил в Европе соглашение об удвоении поставок российских углеводородов в этот регион (11). Таким образом, россияне обеспечили европейскую поддержку своим начинаниям, а Польша и Соединенные Штаты Америки вынуждены были отступить от первоначальной (жестко проукраинской) позиции в данном вопросе. Между тем, необходимость удвоения российских поставок в Западную Европу гарантирует украинский криминалитет от убытков в связи с реализацией "обходного" проекта, а это, в свою очередь, означает, что возможности российского влияния на изменение политической ситуации в Украине путем "закручивания вентиля" газовой трубы можно рассматривать теперь, как вполне виртуальную перспективу.

Что же касается украинских долгов за энергоносители, то это - вещь совершенно эфемерная. Причем по ряду причин. И, прежде всего потому, что, несмотря на некоторое улучшение экономических показателей в уходящем финансовом году, Украина сегодня не имеет никакой реальной возможности их выплатить. И поэтому на протяжении всего периода своего существования правительство Ющенко было вынуждено прибегать к различным псевдо-экономическим ухищрениям.

Так, скажем, в начале осени 2000 года в киевской и московской прессе активно обсуждался вопрос об оплате украинского долга путем передачи России контрольных пакетов акций некоторых украинских предприятий. Несколько позже, при подготовке сочинской встречи "в верхах", украинская сторона выступила с заявлением о том, что основным потребителем российских энергоносителей в этой стране являются негосударственные кампании и потому - мол, Украина не должна производить выплаты по их счетам. Указанные демарши преследовали вполне очевидную цель: погасить государственный долг Украины путем организации инвестирования (вложений в основной капитал) не самых рентабельных украинских предприятий.

В Сочи Путин и Кучма пришли к компромиссу: Россия получила в управление 51% акций украинского отрезка трубопровода в счет погашения украинских долговых обязательств. И это явилось половинчатым решением, ибо, с одной стороны, сам по себе факт владения контрольным пакетом акций отнюдь не гарантирует российских производителей от "несанкционированных заборов" газа из транзитных труб; а, с другой, - поскольку "счетчики" (приборы, измеряющие давление в газопроводах) и по сию пору находятся вне территории (читай: вне контроля) Украины (т.е. в РФ и Западной Европе), в случае необходимости, украинский долг может быть доведен до критической отметки одними техническими мерами (12).

Короче говоря, у Украины в настоящее время нет реальной возможности расплачиваться по своим долгам. Более того, это государство не в состоянии предложить существенное материальное обеспечение своего долга. Поэтому украинские долговые обязательства, по определению, не являются действенным инструментом влияния на изменения политической ситуации в этой стране.

Языковая проблема.

Едва ли не главным направлением политики российского руководства на Украине является, так называемая, языковая проблема. Суть этой проблемы состоит в том, что украинское правительство ограничивает на своей территории издание русскоязычной литературы, постепенно переводит весь образовательный цикл - от детских садов до высших учебных заведений - на украинский язык, проводит дискриминационную политику в отношении российских и русскоязычных средств массовой информации.

И примеров сказанному можно привести во множестве: от постановления Львовского горсовета о запрещении исполнения в общественных местах песен на русском языке (в связи с убийством в пьяной драке композитора Билозира) до массового закрытия русских школ в Киеве.

Однако, как представляется, простое перечисление шагов украинского правительства по ограничению естественных прав русскоязычного населения - этим сегодня занимаются большинство российских украинистов, - на самом деле, малопродуктивно: процесс дерусификации на Украине действительно имеет место, и это обстоятельство не отрицают и сами его инициаторы (министр Жулинский и др.). Гораздо важнее понять причины происходящего.

А эти причины, как думается, имеют, с одной стороны, политический, а, с другой, - исторический характер.

Дело в том, что, для оправдания государственного размежевания Украины и России, сразу после развала Советского Союза, киевский истеблишмент начал привлекать к активному участию в политической жизни страны представителей, так называемой, галицийской (националистической) идеологии.

Галичина (в широком смысле: Львовская, Ужгородская области, Волынь), как известно, долгие годы входили в состав западнославянских государственных образований. При этом каждый из иноземных захватчиков проводил на "подконтрольных территориях" политику "натурализации" местного населения (13). В этих условиях единственным средством сохранения этнической самоидентификации украинского населения, естественным образом, являлся родной язык.

Советская власть, принесенная на Волынь и в Галичину на штыках Красной Армии, коренным образом изменила весь жизненный уклад населения Западной Украины. И поэтому "галицийцы" во все времена воспринимали акт воссоединения Западной и Восточной Украины не как возрождение утраченной целостности украинского народа, а как очередную аннексию собственной территории. Теперь же, после обретения Украиной государственной независимости, "западенцы" искренне не понимают, почему нынче, когда, наконец, появилась возможность для реализации "исконных чаяний" украинского народа в области языковой политики, она встречает яростное отторжение в Восточной Украине и Новоросиии. Галицийцы видят в этом "руку Москвы" и борются с нею теми же методами, которые применялись Польшей и Австро-Венгрией конце XIX-начале XX веков в отношении их самих.

Иначе воспринимают языковую проблему жители Восточной Украины.

Дело в том, что этнический состав населения этих территорий формировался, главным образом, в конце XIX века, в период "промышленного бума", связанного с открытием залежей каменного угля в Донбассе и железной руды в Кривом Роге. Украинцы в Восточной Украине изначально являлись одним из этнических компонентов обширного интернационального анклава. Более того, в связи с бурным ростом промышленности в Восточной Украине, производственная культура этого края с первых своих шагов складывалась, как городская, в то время как экономической основой жизни населения Центральной и Восточной Украины являлось сельское хозяйство. Не удивительно поэтому, что, переезжая на работу на металлургические предприятия Луганска или шахты Донбасса, "природный украинец" из Полтавы или, скажем, Белой Церкви, довольно быстро перенимал общепринятый в новых местах русский язык, более структурированную городскую культуру и становился носителем иного, отличного от "собственно- украинского", общественного сознания.

На Украине украинский язык долгое время был средством общения в сельской "глубинке". И поэтому он не выработал лингвистический и вербальный потенциал, необходимый для адекватного обмена информацией в эпоху научно-технической революции. Вот почему насильственное внедрение украинского языка в обиход жизни восточного украинца, сегодня воспринимается в Слобожанщине и Донбассе, как насилие не только над языковой, но и общей культурой населения.

Аналогичная точка зрения распространена на Юге Украины, Новороссии и Крыму, где на уровне общественного сознания еще живы традиции военной славы Черноморского Флота и воспоминания о процветании торговых городов российского Причерноморья.

В России, рядовым обывателем, украинский язык во все времена рассматривался, как диалект русского (14), и поэтому здесь в принципе не понимают существа политики дерусификации, проводимой украинским правительством.

Между тем, указанная политика имеет под собой и сугубо экономическую основу.

И вот один из примеров этому.

На Украине существует Закон о защите авторских прав, аналогичный российскому. Однако, в свое время, между Украиной и Россией не было заключено соглашения, распространяющее действие российского закона на территорию Украины и наоборот. В соответствии с политикой дерусификации, проводимой администрацией Кучмы, население этого государства не имеет возможности смотреть каналы российского телевидения (15). Между тем, - и это приходится признать с сожалением - качество продукции украинских телекампаний, в настоящий момент, - на порядок менее высокое, нежели российских. Кроме того, украинский потребитель, в большинстве своем, издавна привык получать информацию (жить интересами "большой страны") и смотреть развлекательные передачи, выпускаемые на русском языке. И этой ситуацией пользуются различные мошенники "от телевидения", "приватизирующие" продукцию российских эфирных каналов (16) и продающие ее затем "в розницу", по кабельным сетям (17).

Аналогичные процессы происходят в украинском книгоиздательстве, с той лишь разницей, что издательская деятельность на Украине облагается, куда большими налогами, чем в России, и поэтому украинским предпринимателям, в сущности, гораздо выгоднее закупать готовую литературу в Москве, нежели издавать ее "на месте" (18).

В силу сказанного, украинские телевизионщики и украинские книгоиздатели сегодня являются одними из наиболее яростных приверженцев политики "дерусификации", проводимой правительством Кучмы.

Другой пример - ситуация вокруг российских средств массовой информации, издаваемых на Украине. По существующим украинским законам, российские газеты и журналы могут выпускаться на Украине исключительно соответствующими совместными предприятиями. В результате, по указанной схеме на Украине выходят такие известные издания, как "Комсомольская правда", "Труд", "Известия", совместный российско-украинский телевизионный канал "Интер", проч. При этом продукция российско-украинских (русскоязычных) масс-медиа пользуется повышенным спросом. Сами же украинцы пока еще не научились "изготавливать" ее на надлежащем уровне. И поэтому они готовы идти на любые жертвы, для того, чтобы сложившейся порядок вещей сохранялся, как можно дольше.

Несколько иное положение дел в системе образования. Здесь действительно во многих десятках русских школ, ВУЗов и детских садов происходит насильственная украинизация учебного процесса (19). Но это только одна "сторона медали". Между тем, "оборотная" ее сторона состоит в том, что наиболее влиятельным, наиболее обеспеченным и - как следствие - наиболее престижным стратом украинского общества сегодня является бюрократия. В соответствии с существующим украинским законодательством, все делопроизводство в этом государстве переводится на "державну мову". Это значит, что соискатель вакансии в системе государственного управления с необходимостью должен овладеть украинским языком. Все родители желают своим отпрыскам гарантированного обеспеченного будущего. И поэтому, даже осознавая культурологическую неполноценность образования, полученного на украинском языке, сегодня они с охотой ведут детей в украинские гимназии и украинские лицеи. И эта тенденция со временем будет нарастать.

И все-таки, вопреки сказанному, в нынешней Украине нет объективных предпосылок для политики "дерусификации". Прежде всего, потому, что проводящая ее, украинская политическая элита - наднациональное социальное образование, и Кучма, и Кравчук, в этом смысле, - такие же русские, как Ельцин - украинец: все они выходцы из одной командно-административной системы.

Что же касается, украинской экономической элиты, то капитал, по определению, не имеет национальной окраски, так что "новый украинец" у себя на Родине вполне может ощущать себя русским, в Москве - украинцем, а в Средней Азии или в "офшорных зонах" - снова русским или, скажем, просто "европеоидом".

Народу Украины, в большинстве своем, сегодня совершенно безразлично посредством какого языка продавать свою рабочую силу: перед ним стоит иная задача - проблема выживания.

Единственными слоями украинского общества искренне заинтересованными в политике "дерусификации" страны в настоящий момент являются малочисленная и маломощная украинская интеллигенция, да разного рода мошенники, паразитирующие на государственном размежевании России и Украины.

В свете сказанного, нагнетание страстей вокруг проблематики русского языка на Украине, осуществляемое - не столько российским правительством, сколько - известными российскими националистическими объединениями, на самом деле, усугубляет существующие противоречия, ибо, вместо коренного разрешения вопроса стимулирует национальную нетерпимость и подталкивает пророссийски настроенные слои украинского народа на бесперспективные и потому бесплодные политические акции (20).

Вместо резюме

К сожалению, приходится признать, что проблематика Украины в современной России интересует очень не многих. И это понятно: с сугубо экономической точки зрения, украинское направление сегодня представляется малоперспективным. Россияне, как и все нормальные люди, хотят жить в материальном достатке. Основные денежные потоки (в обмен на российское сырье и мозги) ныне направлены с Запада на Восток: из Вашингтона в Москву и, только затем, - в Киев. Заниматься Украиной сегодня невыгодно. Заниматься Украиной значит - "плыть против течения". Кроме того, это - опасно (привет западноукраинским националистам, украинской и российской бюрократии и украино - российскому компрадорскому капиталу!) Поэтому большинство российских политологов ныне просто игнорируют украинскую проблематику, а те, кто все же решается высказываться на "табуированные" темы, предпочитает вещать эфемизмами, вида: "союз Украины и России - дело отдаленной исторической перспективы", "нужно "поднять" экономику собственной страны и тогда другие к ней сами потянутся", "мы "принудим" Украину к союзу с Россией экономическими мерами" и т.д., и т.п.

Все это сознательная ложь.

Россия жизненно заинтересована в тесных союзнических отношениях с Украиной. Еще более существенным образом, в этом заинтересован украинский народ. Между тем, время сегодня играет против сближения наших народов: с каждым днем, с каждым часом экономические, а с ними и социальные системы наших государств расходятся все дальше и дальше друг от друга. При этом, если для России сохранение существующего положения дел означает ее переход в круг держав "третьего мира", то для народа Украины оно предполагает почти неизбежную гибель, как самодостаточной этнической единицы (21). И, разумеется, что сугубо экономическими мерами указанный процесс предотвратить не удастся. Более того, под аплодисменты стран Запада и их Центрально-Европейских сателлитов (22), сегодня, руками российской буржуазии, в сущности, осуществляется физическое уничтожение русскоязычной части украинского народа. И все это осуществляется посредством ресурсов, созданных совместным трудом всех народов бывшего СССР, под лозунгами "прагматического, экономического подхода" к развитию российско-украинских отношений и при объективном содействии, с одной стороны, пророссийских общественных организаций на Украине, а с другой, - организаций украинских националистов.

Для того чтобы изменить сложившуюся ситуацию, нужно чрезвычайное напряжение сил, как украинского народа, так и народов России. Для этого нужна новая государственная идея, необходимо обновление и украинской, и российской политических и экономических элит. Как показали все прошедшие выборы, внутри сегодняшней Украины сил для изменения сложившейся ситуации уже нет. Их нужно искать вовне. И, прежде всего, - в России. Причем, непременно, это должны быть государственные силы с тем, чтобы процесс возрождения единого государственного организма обрел в глазах общества необходимую легитимность.

А что касается, украинского референдума о независимости - ну, что ж, как говорил покойный Мераб Мамардашвили; "И народ может ошибаться!"

Проведем новый референдум. Когда победим...