Перспективы Казахстана на “Евразийских Балканах”

Зубарев А.В.
Доцент, президент Ассоциации филиалов российских ВУЗов г. Павлодара

Евразия, как и Европа, имеет свои "Балканы", которые так же характеризуются высокой плотностью населения, этнически неоднородны и являются геополитическим центром Евразии. Центром, который обусловлен выгодным географическим положением, потенциальной уязвимостью и играет особую роль в плане контроля и доступа к природным энергоресурсам, имеющим геостратегическое значение. Обычно слово "Балканы" ассоциируется с конфликтами на этнической и религиозной почве и соперничеством крупных мировых государств за право контроля или влияния над этими регионами. "Евразийские Балканы" включают девять стран, куда входят Афганистан, бывшие советские республики Закавказья и Средней Азии, в том числе и Казахстан. Именно в Казахстане, в этой "буферной зоне", столкнулись после развала СССР интересы России, Турции, Ирана, США и все в большей степени проявляется территориальная и этническая экспансия великого Китая, население которого уже превысило 1,2 миллиарда человек.

До развала Советского Союза население Казахстана, не превышавшее 18 миллионов человек, за период его суверенизации сократилось на 3 миллиона. Основу миграционного потока из Казахстана составило неказахское население, в основном русские, украинцы, немцы и др. На сегодняшний день русских в Казахстане осталось около 4 миллионов 700 тысяч человек. Однако в северо-восточной части региона, где сосредоточена значительная доля промышленности Казахстана, все еще преобладают русские. Этническая неоднородность и политическое господство казахской элиты, решившей утвердить свою самобытность, стимулировали усиление миграции неказахского населения с Юга республики на ее Север и Восток. Миграция русских из Казахстана в Россию пришлась на приграничные с Казахстаном российские области. Основная причина неослабевающей эмиграции неказахского населения (в основном русского) - это реализация политики сегодняшней казахской политической элитой на создание государства-нации на этнической и языковой основе. Такая политика неизбежно привела к усилению противоречий внутри Казахстана между казахским и неказахским населением и, как следствие, проявление дискриминаций для нетитульных наций, как в политической, так и в экономической жизни общества. Учитывая, что Казахстан является "водоразделом" между христианством и мусульманством, между славянским и тюрко-язычным миром, он становится, наиболее уязвим для внутренних и внешних конфликтов, что делает его привлекательным со стороны могущественных соседей.

Для достижения поставленной цели - построения этнократического государства - необходима была консолидация части общества на "антиимперских" (антироссийских) настроениях казахского населения. Это проявилось в пересмотре исторического развития не только казахского этноса, но и русского. Следствием такого пересмотра стали обвинения в насильственной русификации и проведении имперской политики Россией в отношении казахов, на их "исконно казахской земле".

Правящая казахская политическая элита, поставив во главу государственной идеологической доктрины принципы "национальной (читай этнической) идентичности и национальной территории"*, тем самым практически исключила использование демократических методов регулирования межнациональных отношений (федерализма, автономий, пропорционального представительства во властных структурах, права нацменьшинств). Это обусловлено в первую очередь тем, что принципы национальной идентификации (принадлежности) у казахского и русского этносов различны. У казахского этноса национальная идентификация происходит по этническому признаку, т. е. по происхождению, а у русского - по духовно-нравственному. Русским можно не родиться, но им можно стать. Казахом нужно родиться, но стать им нельзя. Аналогично этому, китаец может стать американцем, но американец китайцем - нет, ибо принципы национальной идентификации здесь так же различны. Поэтому реализуемая сегодняшней казахской политической элитой концепция создания унитарного, но при этом многонационального государства-нации на этнической и языковой основе не имеет исторической перспективы. Различные принципы национальной идентификации подразумевают и различные принципы самоорганизации наций. А это возможно только через их автономию, т.е. в условиях федерализма, но не унитарности.

Объединительная идеология на этнической основе для многонационального Казахстана, так же как и, например, для многонациональных США, неизбежно приведет к расколу общества. Поэтому США сделали акцент на политическую демократию и личный успех, вне этнической принадлежности своих граждан, обеспечивая экономический рост и богатство через жесткую конкуренцию. Выдвинутая же руководством Казахстана концепция "Евразийского союза" в качестве наднациональной доктрины и альтернативы СНГ не имела успеха, ибо проводимая внутренняя казахстанская политика противоречила основам Евразийства, отвергающим приоритеты этнического или языкового характера. В "русской идее" - составляющей основу Евразийства - заложены принципы "социальной правды", что предавало русской национальной идее социальный аспект, а духовно-нравственные ценности подкреплялись тысячелетней историей русского православия. Евразийство - это альтернатива "белому" движению и большевизму предложенная русской послереволюционной эмиграцией в 20х годах XX века. Евразийство, как и политическая демократия в США, имела объединительный характер вне зависимости от этнического происхождения. Если евразийство подразумевает синтез европейской цивилизованности и азиатской самобытности, то для Казахстана характерно явное преобладание последнего - "Азиопа". Поэтому Казахстан не только не реализовал объединительную идеологию "общеевразийского национализма", а вышел в явные лидеры среди стран СНГ по эмиграции русских.

Два противоположных образа жизни - оседлый и кочевой, сформировали и различные национальные традиции, и системы ценностей в экономической жизни у русских и казахов. Если у казахского этноса приоритетом является принадлежность к роду, жузу, то у русских - к месту рождения, к своей "родной земле" (землячество) не зависимо от этнического происхождения. Даже бывший раб не считался чужим на этой территории и являлся членом общины. Поэтому попытки стимулировать и оправдывать, например, эмиграцию русских, предки которых основали около 280 лет тому назад г. Павлодар, на свои "исторические родины" приводят к усилению разногласий вопреки утверждению официальных властей республики о полном межнациональном согласии и единстве царящем в Казахстане. Ведь "исторической родиной" для потомков этих предков является г. Павлодар (ранее форпост "Коряковский"), воздвигнутый русскими казаками-первопроходцами 280 лет назад. Многие русские не хотят и не желают покидать свою родную землю - место рождения своих предков, в одночасье оказавшееся на "исконно казахской земле"*.

Эмиграция русского населения, составлявшего основу промышленного производительного труда республики, существенно снизила экономический потенциал Казахстана. В соответствии с законом Оукэна на 1% прироста безработицы приходится 2,5% недоимки валового внутреннего продукта (ВВП). Около 3 млн. человек, покинувших Казахстан (в основном, трудоспособного населения), не участвовали в создании ВВП, что равнозначно тем же самым безработным. За последние 10 лет объем производства, практически во всех отраслях, упал в 2-5 раз. А ведь на долю труда в ВВП на цивилизованном рынке приходилось около 70% и только 30% капитала. Это лишь подтверждает, что рыночная экономика определяется не столько наличием капитала (Казахстан обладает богатейшими природными минеральными ресурсами), сколько экономическими отношениями между людьми. В основе этих отношений лежит добросовестная конкуренция, а не монополия (приоритет) на этническую принадлежность хозяйствующих субъектов в политической или экономической жизни государства. Примером тому может служить бедная природными ресурсами, но богатая людскими, мононациональная Япония. Для сегодняшнего казахского политического руководства географическое положение, размеры национальной территории остаются внешнеполитическим приоритетом, хотя для большинства государств территориальный вопрос стал терять свою значимость, и на первое место выходит экономическая и политическая мощь. Для Казахстана, теряющего квалифицированный человеческий ресурс из-за эмиграции, это неизбежно приведет к повышению себестоимости единицы ВВП и падению конкурентоспособности его продукции на внешнем рынке. Возникает вполне резонный вопрос, хватит ли сил и людских ресурсов у сегодняшнего "казахстанского барса" совершить прыжок в будущее экономическое чудо под названием "Казахстан 2030"?

Обещания сегодняшнего политического руководства Казахстана создать "второй Кувейт" на базе прикаспийской нефти на западе республики вряд ли будут реализованы. Это обусловлено в первую очередь отсутствием у континентального Казахстана развитой сети нефтепроводов, имеющих выход на международные морские порты; не лучшим качеством нефти, несмотря на низкую себестоимость ее добычи; высоким уровнем коррупции во властных структурах; снижением качества и количества людских ресурсов; ростом противоречий при столкновении интересов основных геостратегических лиц в этом регионе.

Декларация в последней Конституции РК - "предложенной Президентом и одобренной народом" - о построении светского демократического общества как главной цели государства, (но государства на этнической основе) всего лишь свидетельствует о демократическом популизме в политике сегодняшнего руководства Казахстана. Демократический популизм никогда не способствовал экономическому росту, а вел к усилению разногласий в социальной и межнациональной сферах жизни общества.

Попытки консолидации многонационального общества на этнической основе неизбежно в той или иной мере ведут к ограничению политических прав нетитульных наций. В Казахстане для нетитульных наций эти ограничения связаны с требованием знания казахского языка (имеющего статус государственного), которое оценивается специальной лингвистической комиссией при выдвижении кандидата на президентский пост; при приеме на госслужбу; наличием административного штрафа за мелкие правонарушения вплоть до неправильной автопарковки. Нарушается основной принцип демократии - "принцип представительства" при выборах в верхнюю палату казахстанского парламента - Сенат, что привело к избранию в сентябре 1999 года в Сенат представителей только титульной казахской нации. Наличие двухпалатного парламента в унитарном государстве, когда при отсутствии федерализма верхняя палата не отражает этнического состава населения, приводит к ущемлению интересов нетитульных наций при прохождении законов через Сенат. Кроме того, вводятся дополнительные ограничения, позволяющие отсечь от участия во власти любого оппозиционера под предлогом наличия у него любого административного правонарушения.

Казахстанской прокуратурой уже в течение 5 лет производятся неоднократные регулярные попытки ввести запрет на российское образование путем изменения юридического статуса филиалов российских ВУЗов, официально зарегистрированных в органах юстиции республики. От филиалов российских ВУЗов требуют помимо российской лицензии наличие еще и казахстанской, что означает отмену основного документа регламентирующего деятельность филиалов по выполнению образовательного стандарта РФ и замену - казахстанским стандартом, что приводит к нарушению ст. 43 Гражданского кодекса РК. Так помощник прокурора г. Павлодара дошел до того, что через местное телевидение потребовал от российских филиалов заменить российские учебные планы на казахстанские. В противном случае по его заявлению российские дипломы будут недействительны как в Казахстане, так и в России. Эти попытки запрета российского образования не только нарушают один из основополагающих законов экономики - закон о расширенном воспроизводстве, но и являются напоминанием об эпохе средневековой инквизиции за инакомыслие. Более того, граждане Казахстана в соответствии с ГК РФ, поступающие на конкурсной основе в бюджетные группы российских ВУЗов, могут получать стипендии из бюджета РФ, а вот граждане РФ, поступившие на тех же условиях в казахстанские ВУЗы - нет. Филиалы российских вузов - это инвесторы российской интеллектуальной собственности в сфере образования. Все это свидетельствует не только о неблагоприятном инвестиционном климате в Казахстане, но и ущемлении прав русских на получение российского образования на территории РК.

Ведь изложение казахстанского образовательного стандарта на русском языке отнюдь не означает для русских выражение и отражение своей самобытности и этнической индивидуальности в воспитании и образовании русской нации. Так в новых казахстанских программах средних школ для русскоязычного населения русскому языку отведено в несколько раз меньше количество часов, чем это предусмотрено в российских программах. Это все лишь является подтверждением, что изложение казахстанского образовательного стандарта на русском языке - не есть "русская национальная школа". Открытие же "русской национальной школы" или ее филиала на территории РК даже на платной основе трудно осуществимо, не говоря уже о финансировании их из бюджета РК. И это при том, что при формировании республиканского бюджета налоги от промышленного производительного труда - основу которого составляет русскоязычное население явно превышает 50%. Но такая внутренняя политика явно противоречит официальным заявлениям президента РК по созданию фонда поддержки русского языка в странах СНГ и Центральной Азии.

Еще в 1857 году Ушинский детально разработавший концепцию национального образования отмечал: "Единая система воспитания для всех народов не возможна ни теоретически, ни практически: у каждого народа своя система". Поэтому в России нормально работают филиалы казахстанских ВУЗов, филиал еврейского университета и др. без российской лицензии, и никто не пытается ограничить или ввести запрет на их деятельность.

Такие ограничения прав русских в политической и образовательной сферах жизни лишь усиливают их эмиграцию в приграничные российские области со своими обидами, тем самым, усиливая межэтническое противостояние на границе России и Казахстана.

Высокая степень концентрации власти в Казахстане в руках президента делает режим правления авторитарным и препятствует развитию демократии. Ссылки некоторых политических деятелей Казахстана на необходимость использования "чилийской модели" развития, чтобы оправдать сегодняшний режим правления - режим "просвещенного деспотизма" - невыдерживает никакой критики. В Чили военные взяли власть в 1973 году, а устойчивый экономический рост (чуть более 6% в год) начался лишь в 1989 году, т. е. через шестнадцать лет. Расцвет же чилийской экономики пришелся уже на период правления христианских демократов правительства Паорисио Аулвиа (экономический рост в 1992 году составил 10,3%). Цена авторитаризма - экономический спад, рост безработицы и политические репрессии.

Этим же может объясняться и высокий уровень коррупции в Казахстане. Известно, что для абсолютного монарха отсутствуют границы в понятиях "личное" и "общественное", а, следовательно, и понятие "коррупция" теряет смысл, ибо для монарха "общественное" - это его "личное". Поэтому говорить о коррупции в высших эшелонах власти республики не приходится. Демократия же ограничивает власть наличием политической оппозиции и определяет границы власти для высших должностных лиц, т.е. делает возможным осуществлять контроль за их деятельностью. Жузовые и родовые отношения привносимые на государственный уровень лишь способствуют коррупции и делает власть и бизнес неотделимыми друг от друга, что противоречит рынку демократии и препятствуют честной конкуренции в экономике и созданию политической оппозиции. Для всех авторитарных режимов характерно, что преступления против строя караются гораздо строже, чем преступления против конкретной личности. Недавние события в Усть-Каменогорске и состоявшийся суд над обвиняемыми этому подтверждение.

Сегодня Казахстан проводит либерализацию без демократизации, что порождает гибрид, имеющий название в теории демократии "диктабланда", когда власть неподотчетна своим избирателям в виду отсутствия честных регулярных и справедливых выборов. Неподотчетность власти своим избирателям - это отсутствие ответственности, т.е. отрицательной обратной связи в социально-экономической системе - обязательного условия устойчивости организационной системы, каковым является государство. А это условие возможно только в демократическом государстве.

Поскольку некогда пассивное казахское население, консолидированное идеями "деколонизации", "дерусификации" и осознающее свою принадлежность к огромному исламскому миру становится все более националистическим, повышается вероятность конфликтов на религиозной и этнической почве. Сегодня Казахстан в своей "многовекторной внешней политике" строит отношения с Россией, исходя из презумпции ее имперских амбиций. В этой ситуации, когда русским практически закрыт доступ к политической власти в Казахстане, подрываются экономические основы их существования, у них остается всего два пути: эмиграция или борьба за демократию. Борьба за демократию и свои права требует самоорганизации, которая у русских, к сожалению, слабо развита, и проявляется чаще всего лишь в критических ситуациях.

Одним из важнейших составляющих демократии, от которой в основном зависит повседневная жизнь простых граждан - это местное самоуправление, его "самостоятельность", т. е. автономность от государственной власти. Местное самоуправление - это возможность самоорганизации и для русских. К сожалению, закон о местном самоуправлении в РК до сегодняшнего дня не принят. А ведь местное самоуправление дает возможность каждому гражданину участвовать в решениях определяющих не только его жизнь, но и жизнь этнической группы к которой он принадлежит.

Для многонациональных государств, таких как Россия и Казахстан, объединяющей идеологией может быть лишь те идеи, которые имеют наднациональный характер, основа которых отражает социальный аспект. Наиболее приемлемой для многонациональных государств является концепция демократического социализма, представляющая собой итог длительной эволюции социал-демократического движения. Разгосударствление средств производства (что сделано в Казахстане) или их огосударствление не устраняет коренной причины зависимого статуса наемного работника - отчуждение его от собственности, продукта труда и управления производством. Смена формы собственности не решает главного: мотивации к труду определяемая наемным статусом работника. Наличие собственности и ее форма еще не являются гарантией экономической эффективности или социальной справедливости. Рыночная экономика предусматривает свободную, честную конкуренцию не только для экономических единиц, но и для различных форм собственности, в том числе и коллективной, где работник является реальным собственником конкретной собственности. Коллективизация средств производства представляет собой социалистическую альтернативу частно-капиталистическому способу ведения хозяйства. Свободная конкуренция предусматривает ее наличие и среди различных форм собственности. Казахстан же осуществил разгосударствление, исключив практически многоукладность экономики, создав монополию на одну форму собственности - частную. Реформы в сельском хозяйстве наглядно показали пагубность принудительной "деколлективизации". Те бывшие колхозы и совхозы, которые распались на отдельные мелкие хозяйства, практически не выживают, ибо существующие средства производства предназначены для обработки больших земельных наделов. А вот те, что составили коллективную собственность, т. е. акционерные общества - выживают. Они-то и являются основным производителем казахстанского зерна.

Объединяющим фактором социал-демократии являются так же его этические идеалы - "основные ценности", где чаще всего - упоминается свобода, справедливость, солидарность; иногда к ним добавляется - равенство. Эти "основные ценности" могут быть реализованы только на демократических принципах в политике, экономике и общественной жизни.

Не смотря на ослабленную государственность, Россия все же остается крупным геостратегическим лицом для Казахстана. Хотя влияние России за период суверенизации Казахстана существенно ослабло, что вызвано активизацией присутствия в Казахстане Турции, Ирана, Китая и "своеобразием" российской политики относительно русской диаспоры. Это "своеобразие" выражается в предоставлении достаточно высоких государственных должностей в России эмигрировавшим членам русской диаспоры из Казахстана, активно осуществлявших "дерусификацию" своих соотечественников в республике. Трудно представить себе, что такое возможно по отношению к своим диаспорам в политике Израиля, Франции, Германии и других цивилизованных государств. В случае сохранения этого "своеобразия" в проводимой по отношению к своим соотечественникам политике, вряд ли Россия может считать себя великой державой, ибо это будет означать утерю своих главных духовно-нравственных ценностей, в том числе и патриотизма.

Внутренние противоречия в Казахстане имеют под собой этническую и социальную основу. Разногласия на этнической почве не уничтожить ни ассимиляцией, ни репрессиями, но их можно регулировать, сохраняя при этом этническую самобытность. Наиболее эффективным механизмом политического управления этническими проблемами признается институт федерализма, а это требует проведения в Казахстане конституционной реформы, в том числе и в его государственном устройстве. Этническая самобытность русских, может быть выражена через их автономию, т. е. дальнейшую демократизацию общества. К сожалению, правящая казахская элита воспринимает предложения о создании автономий как акты сепаратизма и посягательство на государственный суверенитет Казахстана и его территориальную целостность. А ведь суверенитет в демократическом государстве принадлежит не казахской элите, а гражданам, их этническим группам, которые на добровольных началам делегируют часть своих полномочий по управлению и сохранению их самобытности трем независимым ветвям власти. Делегирование этих полномочий может происходить только через регулярные честные и справедливые выборы, которые в Казахстане зачастую имеют недемократический декоративный характер. Это неоднократно отмечалось ОБСЕ и мировой общественностью. Недемократичность выборов ставит под сомнение и легитимность власти в республике. Заявления же некоторых сегодняшних казахских политических лидеров о неготовности собственного народа к демократии свидетельствует о нежелании сегодняшней власти расстаться с привилегиями, приобретенными ею в результате внезапно полученной независимости после развала Союза.

Внешние противоречия для Казахстана определяются геостратегическими интересами России, Турции, Ирана, Китая и США. И хотя турки и иранцы исторически противостоят друг другу, каждый из них стремится заполучить сферу влияния в Казахстане. Турция видит себя в качестве освободителя от российской колониальной зависимости и лидера тюркского этнолингвистического региона. Для Ирана Казахстан - это объект религиозных интересов по возрождению ислама в Средней Азии. Для Китая Казахстан - это прямой доступ к энергоресурсам и стремление к доминирующей роли в этом регионе. США явно заинтересованы в разработке ресурсов региона и получении неограниченного доступа к ним. Основа российской "евразийской" геостратегии - это попытаться доминировать в регионе, как в экономическом, так и геополитическом плане, даже при явном противодействии России остальных геостратегических соперников. Приоритетное внимание во внешней политике "ближнему зарубежью", о чем недвусмысленно заявило новое российское руководство, лишний раз доказывает, что период исторического и стратегического замешательства в постсоветской России проходит.

Рост внутренних и внешних напряжений, как в регионе, так и в Казахстане, может нарушить хрупкое региональное равновесие на "Евразийских Балканах", что может привести к конфликтам на этнической, религиозной почве или политическому расколу внутри республики. Казахстан слишком огромен своей территорией (равной территории пяти Франций с населением около 60 млн. человек) для 13,5 миллионов человек его населяющих, этнически неоднороден, чтобы быть устойчивым унитарным этнократическим государством. Один из общесистемных законов гласит, что пределом упрощения "мягких" сложных систем, к которым относятся и социально-экономические системы, является их гибель. Унитарный принцип государственного устройства многонационального общества, - каковым является Казахстан - это упрощение его государственного устройства, как организационной системы, - это не учет интересов нетитульных наций, и как следствие, рост противоречий в этом многонациональном обществе. Единственным способом для Казахстана избежать роста этих противоречий и добиться устойчивого развития - дальнейшая демократизация общества и его государственного устройства. В противном случае, Казахстан может стать страной с высокой степенью риска и низкой государственной устойчивостью. Ведь основу "рыночной модели" должны представлять свободная, честная конкуренция экономических единиц вне их этнического происхождения, т.е. вне приоритета титульной нации, как в экономической, так и в политической жизни гражданского общества.