Американский тип войны. «Образец» военной политики, который обслуживает интересы отнюдь не всего человечества.

Чебан В.В.
Академик Академии военных наук, доктор философских наук, генерал-майор

Возрастающий в последнее время интерес к военной политике США обусловлен рядом причин.

Во-первых, государство, претендующее на роль мирового лидера, важное место в системе реализации национальных интересов отводит военной силе и ее совершенствованию. В ныне действующей стратегии национальной безопасности США об этом сказано прямо.

Коль скоро это цивилизованное и могущественное государство не считает аморальным применение старого пещерного силового способа решения проблем, то что остается другим?

Никуда не денешься! После громогласного объявления "нового политического мышления" и пророчества всеобщего мира вдруг человечество вступило в полосу войн и военных конфликтов, а пестрое образование СНГ стал лизать огонь гражданской войны.

Во-вторых, для реализации своих интересов оно готово использовать и использует военную силу других государств и военных блоков.

Сохранение детища этой войны - НАТО и расширение его на восток - пример более чем убедительный. Обычно сторонники альянса пытаются доказать, что это военно-политическая организация, нажимая на слово "политическая". Можно сколько угодно нажимать на это слово, но дело решает сугубо военная структура. Она характеризуется следующим.

Войска НАТО с учетом сокращения к 2000 году имеют 43 полноценных сухопутных дивизии, почти 21 тыс. танков, свыше 21 тыс. орудий и минометов, 31,3 тыс. БТР и БМП, 4,9 тыс. самолетов, почти 2 тыс. вертолетов.

Дивизии НАТО- это более 21 тыс. солдат и офицеров.

Со вступлением Польши, Чехии, Венгрии численность альянса возросла (Польша -234 тыс. военнослужащих, 1700 танков, 2100 БМП, 1600 артсистем, 460 самолетов; Чехия -140 тысяч. военнослужащих, 3200 танков, 4200 БМП, 3400 артсистем, 400 самолетов; Венгрия - 80 тыс.военнослужащих, 1300 танков, 1800 БМП, 1000 артсистем, 1890 самолетов.

Для сравнения отметим, что Вооруженные силы РФ состоят из 1,2 млн. военнослужащих, 6400 танков, 11480 БТР и БМП, 6415 орудий, 3450 самолетов, 890 вертолетов. Мы в 4 раза слабее НАТО в обычных вооружениях

В-третьих, США приобрели уникальную военно-политическую практику. Достаточно сказать, что во многих войнах и вооруженных конфликтах современности военщина США не только приняла прямое и опосредованное участие, но и явилась их инициатором. Более, того, даже в конфликтах, в которых США непосредственно не участвуют вдруг находятся их жизненно важные интересы.

Сам по себе факт военно-политической активности не может не вызвать тревогу хотя бы потому, что они взялись решать принципиально новые политические задачи старым военно-силовым способом, но с применением нового оружия.

Успешный, с точки зрения американских интересов их военный опыт в Персидском заливе и на Балканах создает впечатление о новом прорыве военной науки и практики. Рассмотренный вне связи с другими явлениям, этот опыт может создать иллюзию совершенства как военно-политической мысли, так и военно-политической и особенно военно-технической практики США. Эта иллюзия усиливается тем, что многие государства, в том числе и Россия, пока еще не могут похвастаться такой военно-политической результативностью.

Разумеется, далеко не все даже военные теоретики намерены учитывать такие обстоятельства, как проведения многих военных акций в условиях отсутствия сопротивления со стороны противника, в жестко регламентированном информационном режиме, в условиях, обеспечивающих полную безопасность своих войск, не говоря о самой территории государства. Игнорируется и то обстоятельство, что США не случайно "полюбили" бесконтактный способ ведения боевых действий. У этого есть свои исторические и геополитические причины.(Об этом сказано будет позже).

В-четвертых, интерес к военной политике обусловлен тем, что длительные открытые и скрытые споры вокруг достоинств и недостатков военного строительства вообще и вооружения в частности являются ни чем иным, как скрытой формой если не войны, то, во всяком случае, этапом ее подготовки.

Главная особенность этого этапа состоит в том, что оружие воздействует на потенциального противника уже фактом своего существования.

Прием этот не нов. Гитлер накануне нападения на Советский Союз демонстративно показывал военную технику советским специалистам. Тоже самое наблюдается и сейчас со стороны США и их союзников по НАТО. В процессе такого чрезмерного и назойливого рекламирования решается ряд принципиальных военно-политических задач:

- демонстрируется превосходство и отрыв в развитии техники и вооружения, достичь который не все смогут, а тем более страны, где экономика в развале;

- провоцируется новый виток вооружений, который с одной стороны дает работу военно-промышленному комплексу, мотивирует его возросшие аппетиты, а с другой - втягивает вероятных противников в дополнительные расходы;

- обеспечивает моральную поддержку в лице налогоплательщиков;

- постоянно воздействует на психику противника, подавляя его волю к победе и длительному сопротивлению.

В этой связи абсолютизация высокоточного оружия (ВТО) имеет не только экономические и военно-технические последствия, но и морально-политические. Схема такого давления достаточно очевидна. Если признать, что "все решает ВТО", то государство, не имеющее ВТО фактически уже проиграло в войне. Россия такого оружия в достаточном количестве не имеет - вывод напрашивается сам собой: нечего дергаться, надо полагаться исключительно на волю победителя.

При этом умышленно забываются как моральные, так и военно-технические изъяны ВТО.

Моральная сторона дела. Не выдерживает критики лицемерная мотивация ВТО как избирательного и гуманного оружия. Соотношение потерь мирного населения и военнослужащих с применением этого оружия резко изменилось в сторону гибели мирного населения. Дальше, оружие, предназначенное для поражения жизненно важных объектов, выглядит больше антигуманным, чем обычное. Варварская бомбардировка и ракетные обстрелы Югославии со стороны США и НАТО более чем показательны в этом отношении.

Военно-техническая сторона тоже не безупречна хотя бы потому, что это оружие применяется в тепличных условиях, когда противник не оказывает сопротивления. Как на полигоне, только с живыми мишенями. Если же противник пытается перейти от пассивной к активной обороне, то ситуация резко меняется. Вот конкретный пример.

Противорадиолокационные самонаводящиеся ракеты "Шрайк" показали высокую эффективность во Вьетнаме. В начале каждая первая - вторая, а в последующем третья- четвертая поражали радиолокационные станции Вьетнама.

Но когда 18 апреля 1971 г. израильские ВВС впервые применили те же ракеты против египтян в зоне Суэцкого канала, только одна из 72 попала в цель (РЛС П-35). Оказалось, что в Египте, в отличие от Вьетнама, была создана довольно мощная смешанная группировка сил и средств ПВО, имеющих в своем составе различные РЛС. В зоне канала на фронте 120 км. располагалось более 100 только зенитных ракетных дивизионов. При отражении воздушного удара все РЛС были включены. Для ракет "Шрайк" появилось столько много целей, что они не могли все их захватить, стали рыскать от одной цели к другой, теряя их (1).

Следовательно, если лишить сторону, применяющую ВТО "тепличных условий" и организовать активную оборону имеющимися средствами, то эффективность применения ВТО станет проблематичной.

Военно-теоретические споры имеют принципиальное значение потому, что не только за счет товаров, купленной техники и советников одной стране можно попасть в зависимость от другой, но и взглядов на жизнь вообще и войну в частности. Благо, если эти взгляды отражают истину и могут служить безопасности государства. А если они являются следствием мифотворчества и целенаправленной специальной технологии внедрения в сознание будущего противника.

Надо признаться честно, что желание всем понравиться, произвести хорошее впечатление и идти в ногу со временем уже привело к тому, что в нашей российской военной науке прочно обосновались термины, понятия и методология американского происхождения.

Вот уже идут споры о различии войн и вооруженных конфликтов, о войнах малой интенсивности, о региональном и локальном конфликтах. "Национальные интересы", "Концепция национальной безопасности" в США -появились они и в России. Сегодня понятия, завтра организация подготовки государства к войне по типу американской системы военного строительства. Значит по их методике расчет сил и средств, организация боевой подготовки и подготовки кадров.

Могут возразить, если нет своего видения военного строительства, то почему бы не позаимствовать у других? Заимствуя один к одному исключительно у других, в данном случае у США, взгляды на оборону и военную политику, мы будем готовиться к таким войнам и вооруженным конфликтам, к каким готовятся и уже готовы США.

Методологическая уязвимость такого подхода очевидна.

Прежде всего, природа этого государства, особенности его геополитического положения и способы существования определили характер политики вообще и военной в частности.

США возникли, предварительно переварив в котле диалектического отрицания рыночные отношения европейских стран, так называемого Старого Света. По существу, они экспортировали капитализм на новую территорию, предварительно очистив ее от населения.

Используя географическую удаленность, США сравнительно спокойно развивались, умело извлекая выгоду из распрей и войн, которыми страдали Европа и Азия. Причем после каждой опустошительной войны они наращивали политический и финансовый капитал. А после Второй мировой войны создали уникальную систему, состоящую, образно говоря из трех экономик: национальную, функционирующую на своей территории, экономику сателлитов и экономику зависимых государств третьего мира.

Удаленность от театров военных действий и очагов напряженности позволяла им принимать дозированное участие практически в любом военном конфликте. В случае негативного развития событий они могли просто свернуть экспедицию. Примеры тому: поражение в Арденах во время Второй мировой войны, Вьетнаме и Сомали. Они научились греть руки, не приближаясь близко к огню.

Природа возникновения, особенности геополитического положения во многом повлияли и на способ жизнедеятельности США. Вся технология реализации жизненных интересов построена на использовании интеллектуального, ресурсного и экономического потенциала других стран и народов. США настолько привыкли и приучили к этому общественное мнение, что объявление жизненно важных интересов в любой точке планеты ни у кого не вызывает возмущения. Чего не скажешь о США. Любая попытка найти свои интересы где-то на границе США с Мексикой или Канадой моментально вызовет бурю протеста. А ярлык антиамериканской деятельности получит любая акция, критикующая позицию США. Даже в борьбе за права человека они присвоили для себя привилегированное право законодателя моды.

Эта самоуверенность во многом объясняется той безнаказанностью, которую приобрели США за годы своего существования. Они до сих пор не знают, что такое настоящая война. Поэтому и отношение к войне облегченное. В этом кроется источник военного авантюризма США. Пока они умеют под определенный расчет сил и средств создавать ситуацию, но если она выйдет из-под контроля - беды не избежать. У них отношение к войне, как к игре, в которой можно выиграть, проиграть или выйти из игры.

Иное дело Россия. Для неё война - это беда. Причин здесь несколько. Прежде всего, Россия занимает совершенно иное геополитическое положение по сравнению с США. Если территория США удалена от основных очагов напряженности, то Россия, образно говоря, распластана в двух частях света и находиться близко к основным узлам противоречий, как в Азии, так и Европе.

Если технология реализации национальных интересов США большей частью вынесена за пределы собственной территории, то территория России является "рабочим телом" реализации жизненно важных интересов. Поэтому угроза ее территориальной целостности - это угроза существованию. Территории США никто не угрожает. Тревогу вызывают только безопасность тех структур, которые за ее пределами обеспечивают национальные интересы. Эти структуры, начиная с совместных предприятий и кончая блоком НАТО, как раз приближены к очагам напряжения. При определенных условиях они способны их сами создавать, что бы иметь повод для вмешательства. США научились готовить войны, как кровавое блюдо по заказу, на определенное количество едоков военно-промышленного комплекса, оставляя в безопасности собственную территорию.

России нет необходимости создавать искусственные конфликты на чужой территории. Со своими бы справиться на собственной территории или в непосредственной близости. Например, на афгано-таджикской границе.

Вывод напрашивается такой. Исходя из особенностей истории, в том числе и военной, особенностей геополитического положения, способа реализации жизненно важных интересов и реального потенциала, Россия не может копировать военную политику. Особой стране нужна особая оборона, а не слепое подражание другим государствам, качественно отличающихся по природе и способу организации своей жизни.

Спору нет. Осмыслить природу, сущность и содержание военной политики США надо. Но разрабатывать и осуществлять необходимо свою военную политику, опирающуюся на реальные возможности государства, учитывающую особенности геополитического положения и военной истории страны. Военную политику - непосредственно вытекающую из стратегии России по реализации собственных интересов, направленных на развитие самой России и обеспечение безопасности во всем мире.

1 Гареев М.А. Некоторые проблемы подготовки Вооруженных Сил к локальным войнам. - Военная мысль № 1.2000.- с .21.