Взгляд из украинского "далека" на идеи реструктуризации.

А.Гугель Харьков

Существуют несколько аспектов, в связи с которыми дискуссии о реформировании российской энергетической политики вызывают пристальный интерес и настороженность не только в России, но и на Украине.

Во-первых, это осознание большинством украинских граждан общности украинско-российского прошлого и настоящего, а также убеждение, что перспективы перехода Украины к осмысленной экономической политике и преодоления ею непомерно затянувшегося социально-экономического кризиса, непосредственно связаны с тем, насколько эта же задача будет успешно решаться Россией, в которой сегодня появились некоторые симптомы экономического оздоровления. Поэтому всякий заинтересованный наблюдатель с надеждой и тревогой всматривается в то, насколько это оздоровление окажется последовательным и полным. А это в решающей степени будет зависеть от политики по отношению к жизнеобеспечивающим естественным монополиям, к которым принадлежит и электроэнергетика.

Во-вторых, в силу технологических особенностей и значимости энергетики для экономики и социальной сферы к ней даже больше, чем к другим отраслям, относится требование "не навреди". К сожалению это требование много раз игнорировалось в угаре реформ, которые, как показал десятилетний опыт и России, и Украины, вопреки экономической теории, мировой практике и здравому экономическому смыслу упорно называют либерально-рыночными, дискредитируя тем самым это направление оздоровления экономики. В известной мере именно энергетика является тем оселком, на котором проверяется профессиональная зрелость и социальная ответственность реформаторов, их способность решать реальные задачи рыночной трансформации экономики, а не подменять их новациями, основанными исключительно на "звонкой" фразеологии.

Обусловлено это тем, что энергетика является естественной монополией и потому механическое распространение на нее ортодоксально-либеральных подходов, приемлемых в конкурентной среде, равно как и попытки ослабить регулирующее воздействие государства на эту отрасль, демонтировать действующие, отлаженные десятилетиями структуры только для того, чтобы имитировать "рыночно-конкурентные" формы, не задумываясь о действительном содержании проблемы энергоснабжения в реальной, а не выдуманной рыночной среде, - все это способно привести к результатам, диаметрально противоположным ожидаемым.

И в-третьих, украинский опыт предоставляет руководителям российского топливно-энергетического комплекса уникальную возможность смоделировать последствия вынашиваемых ими планов и убедиться, что упомянутые опасения имеют под собой отнюдь не только теоретическую почву.

На протяжении десятилетия сомнительные новации, как правило, сначала осуществлялись в России, а затем копировались украинским руководством, причем самое пикантное состоит в том, что это копирование происходило на фоне всякого рода антироссийской риторики и демонстрации по любому поводу и без повода своей самостоятельности.

Так, например, сценарий приватизации на Украине оказался весьма похожим на российский и столь же экономически бесплодным и социально безответственным, разве что масштабы возникшей при этом олигархии оказались более провинциальными.

А вот что касается так называемых реструктуризации электроэнергетики и создания оптового рынка электроэнергии, то здесь Украина заметно опередила Россию.

Инициатор проекта изменения компаниями структуры капитала российской энергетической доктрины А.Чубайс, который по совпадению являлся и автором упоминавшегося сценария приватизации, в недавнем своем интервью газете "Ведомости" объяснил, что этот проект является сугубо российским и разрабатывался самостоятельно, тем самым отвергнув возможные подозрения в следовании влиянию, а тем более давлению со стороны, скажем, каких-то зарубежных структур, вот уже десять лет специализирующихся на том, чтобы давать обязательные для исполнения советы относительно того, как нужно проводить реформы.

Но, видимо, тоже по случайному совпадению, этот проект в точности повторяет то, что было совершено в отношении украинской электроэнергетики еще в 1995 г.

Правда на Украине никто и не скрывал, что сценарий организационного демонтажа ее электроэнергетики был разработан за рубежом и осуществлялся по настойчивой рекомендации ЕБРР.

Стоит напомнить, что к тому времени на общем фоне тотального экономического развала электроэнергетика оставалась одной из немногих надежно работавших отраслей, что в немалой степени было обусловленно именно ее структурой, полностью отвечавшей производственно-технологической специфике, которая, кстати, нисколько не препятствовала естественной адаптации к рыночным условиям, коль скоро в любой, самой что ни на есть либерально-рыночной экономике, эта отрасль действует в условиях жесткого государственно-общественного контроля и тарифного регулирования.

Процитирую опасения, высказывавшиеся тогда руководителем одной из энергосистем Украины в связи с президентским указом об утверждении проекта организационной ломки электроэнергетики. "Риск общенациональной катастрофы в Украине от разрушения ее энергосистемы столь внушителен, что необходима проработка с Мировым и европейскими банками практических аспектов страхования соответствующих организационно-технических решений". Но "...имеется абсолютная уверенность в том, что ни одна финансовая структура не согласилась бы отвечать реальными средствами за проект, искусственно нагроможденный протоколами разного рода совещаний, в основательной части которого - лишь записка с общими соображениями, подготовленная английской консалтинговой фирмой Патнем". И далее "...утверждаю - разрушение структурного устройства энергетической политики Украины производится исключительно ради самого разрушения - имитации перестроечной деятельности, попытки спрятаться от сложнейших организационно-технических проблем, связанных с научно обоснованным реформированием отрасли". Последнее замечание кажется уместным и в сегодняшних российских обстоятельствах потому, что в упоминавшемся интервью в пользу демонтажа действующих региональных энергосистем, обособления генерирующих объектов и, соответственно, создания посреднических структур, имитирующих якобы конкурентный оптовый рынок электроэнергии, единственным внятно произнесенным Чубайсом аргументом было то, что действующие структуры, наряду с МПС, сохранились, дескать, с "доперестроечных" времен.

Нужно сказать, что автор процитированных опасений ошибался только в том, что реформы затевались исключительно ради реформ. Сами по себе реформы, видимо, менее всего интересовали тогдашних руководителей украинской энергетики и, скорее всего, они не очень задумывались о теоретической возможности с помощью организационных ухищрений превратить естественную монополию в классический конкурентный рынок. Но зато они очень хорошо сообразили, что искусственно сфабрикованная конструкция энергорынка под шумок респектабельно звучащей рыночной фразеологии позволяет монополизировать контроль над гигантскими финансовыми потоками и с успехом использовать бартерную вакханалию на пользу особо допущенным к энергорынку посредническим структурам.

С результатами "изменения компаниями структуры капитала" украинской электроэнергетики и создания на ее развалинах так называемого "оптового рынка электроэнергии", надо полагать, хорошо знакомы и инициаторы проектов российской "реструктуризации". За четыре года тарифы на электроэнергию поднялись в три раза. Задолженность потребителей и самих энергетиков многократно возросла, затягивая все туже петлю порочного круга взаимных неплатежей. Реакция дирижеров энергорынка на это явно близка образу мыслей некоторых руководителей и российской энергетической отрасли - отключать, отключать и еще раз отключать всех неплательщиков, а заодно и целые жилые массивы, объекты социальной инфраструктуры, в том числе, даже больницы, как недавно призывали курирующие энергетику высшие руководители украинского правительства. Украина погружается во тьму в прямом и буквальном смысле этого слова, а истерика вокруг энергетической политики продолжает нарастать, и уже от официальных лиц начинают звучать прогнозы о массовом переходе на "буржуйки" в больших городах в зимнее время.

По существу вся украинская энергетика сегодня являет собой некий театр абсурда, действие в котором развивается по самому нелепому для рыночной экономики сценарию. Электроэнергия дорожает потому, что дорожает топливо, а топливо дорожает потому, что дорожает электроэнергия, "живых" денег в экономике не хватает, поэтому кто может переходит на бартер, а кто не может, не платит вовсе и становится виновным в том, что энергетические компании не могут купить топливо. Чтобы сэкономить топливо, а заодно припугнуть неплательщиков, создается вакханалия массовых отключений с красивым названием "веерные". В результате платят еще меньше, чем раньше, а остающиеся без электроэнергии предприятия, естественно, не платят заработную плату и не оплачивают продукцию поставщиков и так далее по замкнутому кругу в углубляющийся тупик платежного кризиса.

Видимо кто-то и выигрывает от этого абсурда, но не энергетика, не потребители и не экономика в целом.

Справедливости ради нужно сказать, что подобная картина, знакомая и россиянам, хотя, видимо, пока еще в меньших масштабах, является порождением не только упомянутой "реструктуризации" украинской электроэнергетики. Она непосредственно связана и с навязчивыми идеями ускоренного сближения внутренних цен на энергоресурсы с так называемыми "мировыми ценами", не имеющими никакого экономического оправдания в условиях крайне низких, отнюдь не мировых доходов, и с нелепостью экономических отношений Украины с Россией, помноженной на нелепости их внутренней экономической политики, и, что для нынешней Украины имеет, пожалуй, решающее значение, со слепым следованием предписаниям МВФ, которые зачастую оказываются в неразрешимом противоречии и с экономической логикой и просто со здравым смыслом.

Все эти аспекты заслуживают пристального внимания, но в данном контексте важно осознать, что реструктуризация электроэнергетики в ее украинском варианте, который предполагает взять на вооружение А.Чубайс для России, не только не решает ни одной проблемы адаптации отрасли к рыночным условиям, но создает новые, искусственные проблемы, которые в сочетании со всеми остальными обстоятельствами превращают эти новации в разрушительные для экономики антиреформы.

Не утомляя техническими и экономическими деталями ценообразования в электроэнергетике, следует сказать, что структура региональных энергосистем, ответственных за энергоснабжение региона, нисколько не препятствует, а, напротив, создает естественные условия для осуществления разумного антимонопольного тарифного регулирования, обеспечивающего все сугубо рыночные стимулы к снижению себестоимости энергии путем распределения нагрузок и организации перетоков энергии в пользу наиболее эффективных генерирующих источников. Невозможно представить, что об этом не знают инициаторы пертурбаций российской энергетической политики на "украинский манер". Так что ссылки Чубайса в упомянутом интервью на "доперестроечный" затратный механизм тарифного регулирования нисколько не оправдывают его намерений все сломать и сделать, как говорят на Украине "нехай гiрше, аби iнше" (пусть хуже, лишь бы иначе).

Столь же сомнительным является и довод в пользу изменения системы ведения бизнеса, основанный на том, что это, якобы, позволит привлечь значительные внешние инвестиции. Очень хотелось бы понять, почему для того, чтобы сделать электроэнергетику привлекательной для инвестиций в ней непременно нужно разорвать естественные для нее организационно-технологические связи между генерирующими станциями и распределительными сетями и нагородить между ними и потребителями всевозможные искусственные структуры, единственной функцией которых станет имитация оптовой торговли электроэнергией (но вполне реальный контроль за финансовыми потоками). Неужели инвесторы начнут вкладывать средства, скажем, в устаревшую электростанцию, если ее вывести из состава энергосистемы, но откажутся это делать по отношению к перспективным генерирующим объектам только потому, что они организационно не обособлены от системы? И если "реструктуризация" нужна для привлечения инвестиций в генерирующие мощности, то что нужно будет сделать, чтобы кто-то вкладывал средства в ЛЭП, в трансформаторные подстанции, в инфраструктуру?

Во всяком случае украинский сценарий "реструктуризации" пока абсолютно никакого положительного влияния на инвестиционный климат вообще и в энергетике в частности не оказал. Правда, он оказался очень удобным для распространения на энергетику уже упоминавшегося экономически бесплодного сценария приватизации. Здесь характерно не только то, что при этом никаких реальных капиталов в отрасль не вкладывается, как это имеет место и в других отраслях, но и то, что наиболее "лакомыми" объектами приватизации оказались отнюдь не генерирующие станции, с которыми, видимо, "хлопот не оберешься", а "облэнерго" - осколки бывших энергосистем, которые выполняют преимущественно снабженческо-распределительные функции и стоят у истоков уже упоминавшихся финансовых потоков. Иными словами приватизируется не столько энергетика (жизнеобеспечивающая отрасль, во все секторы которой необходимо вкладывать большие средства), сколько право собирать платежи за электроэнергию. Видимо это тоже в значительной мере усиливает и тенденцию к бездумному росту тарифов, разрушительному как для экономики в целом, так и для самой энергетики, и истерию вокруг неплатежей с настойчивыми попытками получить право отключать по своему произволу всех и вся. Разумеется все это сопровождается глубокомысленными сентенциями на тему о том, что в рыночной экономике ничего бесплатного не бывает и что электроэнергия - это такой же товар, как и все остальные.

Товар, да не совсем такой как остальные, поскольку надежность и доступность его потребления является абсолютно необходимым условием самого факта существования общества в его современной, цивилизованной форме. И бесплатным он действительно не бывает, да и никогда не был, в том числе, и в советской экономике. Но вопрос в том, сколько этот товар должен стоить. И если в соответствии с установленными на Украине тарифами даже нынешний убогий уровень потребления электроэнергии должен обходиться экономике и обществу примерно в 30 % ВВП, то это говорит о тупиковом характере всей энергетической политики, явно противоречащей нормальной логике рыночной экономики.

Хотелось бы, чтобы украинский опыт оказался полезным для России, и еще раз заставил бы подумать руководителей российской энергетической сферы о путях ее включения в рыночную экономику, о разумной тарифной и осмысленной инвестиционной политике. Разумеется, здесь много сложных вопросов, но точный индикатор заведомой неспособности (или нежелания) их решить - это пытаться начать с бездумного роста тарифов, с непродуманной организационной ломки и с отстаивания права на массовые отключения потребителей.

Информационное агентство "Славянский мир" 27.12.00