Национальная безопасность и историческое сознание нации

В.И.Бовш
доктор философских наук, профессор

В сложившейся международной (сильное организованное противодействие политике Президента А. Лукашенко практически по всему фронту) и внутренней обстановке (деятельность направляемой извне оппозиции установленному конституционному порядку) на первый план выдвигаются индивидуальные усилия Беларуси по укреплению своей внутренней и внешней безопасности. Данное положение сохраняется и после подписания с Российской Федерацией Договора о создании Союзного Государств (8 декабря 1999 г), который, ставит обеспечение безопасности участников одной из основных целей (ст.2)

Следовательно, укрепление национальной безопасности, качественное повышение ее уровня служит не только общей предпосылкой поступательного развития государства и утверждения его достоинства в отношениях с другими нациями и народами, но выступает также необходимым условием конструктивного решения конкретных практических задач в любой области: государственной и общественной жизни.

В то же время национальная безопасность не есть какая-то совершенно автономная, замкнутая сфера, где выступают только государственные учреждения и институты, а также должностные лица, наделенные специальной компетенцией. Национальной безопасности, создаваемой вне общества и преподносимой ему затем в качестве дара, попросту не существует. Просчеты в этой области нельзя отнести исключительно на счет тех кто призван заботиться о безопасном, функционировании государства и располагает материальными и интеллектуальными ресурсами для успешного существования поставленной задачи. Ответственность всех, в чьих руках непосредственно находится безопасность государства, нисколько не снижается, а сам принцип ответственности ничем не может быть поколеблен.

Во всестороннем осмыслении столь сложного явления, как национальная безопасность, весьма уместен и должен проявить свой положительный потенциал также общий, философский подход. Он способен вывести предмет анализа из узкоспециальной области и представить его в системе многих общественных взаимосвязей. Природа национальной безопасности как общественного явления ориентирует на поиск обусловливающих ее причин и факторов в обществе. Оно, как известно, представляет собой совокупность общественных отношений определенного, исторически обусловленного типа, которые охватывают как материальную сторону жизни людей, так и их духовный мир.

Философский анализ национальной безопасности учитывает и то и другое. Вместе с тем он указывает на осмысленный, целенаправленный и законосообразный характер данного явления, что предполагает активную деятельность общественного сознания на всех стадиях создания и действия системы, гарантирующей государству и обществу необходимое им защищенное от внешних и внутренних угроз положение.

Национальная безопасность соотносится и тесно взаимодействует с национальным сознанием как исторически сложившейся, устойчивой специфической формой общественного сознания, функционирующей в жизнедеятельности определенной национальной общности людей. Содержанием национального сознания служит отражение реальных условий ее существования, в том числе практики общения с другими народами и степени использования их социального, политического, интеллектуального и нравственного опыта, а также цивилизованных норм международных отношений и возможных отклонений от этих норм. Вполне понятно, что идея обеспечения национальной безопасности, чтобы материализоваться, то есть приобрести вид системы конкретных практических мер, должна пройти через национальное сознание. Она должна быть осознана как практическая необходимость, как императив национальной жизни.

Каждая национальная общность обнаруживает известную внутреннюю дифференциацию, которая ведет к социальной неоднородности национального сознания. В нем существуют и вступают в коллизии друг с другом разные элементы, в том числе различные по своему уровню интересы и системы ценностей - от космополитических, до узко национальных и националистических. В то же время в национальном сознании в конечном итоге выступают внутренние социальные и духовные скрепы, обеспечивающие противоречивую целостность и динамическую устойчивость нации.

Отличительные черты национального сознания так или иначе синтезируются в понятии национального интереса. Смысл данного понятия обусловливается спецификой национальной общности и обладает весьма сложной внутренней структурой. Не вдаваясь в анализ ее элементов и взаимосвязей, укажем на главное: способность национального интереса в определенных ситуациях и при решении определенных задач играть роль основы единения людей, придерживающихся различных социальных ориентаций, политических взглядов и т. п. Данная способность, судя по историческое опыту, с особой силой проявляется в экстремальных ситуациях, когда под угрозой оказываются благополучие нации и ее жизнеспособность. Другими словами, нация сплачивается, отодвигая на более далекий план свои внутренние противоречия и конфликты, в тех случаях, когда серьезным испытаниям подвергается как раз ее национальная безопасность.

Таким образом, благодаря своим мобилизационным возможностям национальное сознание, преломляющееся в национальном интересе, становится важнейшим фактором национальной безопасности.

Национальная жизнь представляет собой одну из ярких сторон исторического процесса. По мнению видного русского историка В.О.Ключевского, этот процесс осуществляется в результате действия трех исторических сил. Ими являются: "человеческая личность, людское общество и природа страны" (1). Уровень национального, как и вообще социального общежития, зависит от качественного состояния каждой исторической силы.

Свободное развитие и саморазвитие личности и общества, сохранение в надлежащем состоянии природы и территории страны возможно при условии их надежной защищенности от действия различных негативных факторов и социальных аномалий. Отсюда перечисленные выше исторические силы, выступающие в жизни наций, служат важнейшими объектами национальной безопасности.

Следовательно, проблема национальной безопасности, взятая во взаимосвязи с национальным сознанием, обнаруживает два весьма важных аспекта. Во-первых, это зависимость фактического состояния данной проблемы и принимаемых по ней практических решений от соответствующей ориентации национального сознания. Во-вторых, это обратная зависимость самого национального сознания от условий, в которых оно осмысливает проблему национальной безопасности, где особое значение приобретают возможность следовать собственному благу и защищенность от чужеродных влияний.

Национальное сознание как общественное, так и личностное функционирует на нескольких уровнях. Обычно различают два уровня освоения национальных проблем: 1) обыденный и 2) научно-теоретический, В первом случае основою роль играет здравый смысл; во втором главенствующее место занимают научные знания. Независимо от уровня деятельность национального сознания предполагает определенное информационное обеспечение, без которого сознание замыкается в самом себе, отрывается от реальных процессов, в конечном итоге вырождается,

Различным уровням национального сознания соответствует разный по глубине охват сущности не только самих национальных отношений, но и качественно различающиеся отбор и восприятие информации об этих отношениях. Для национальной безопасности главный интерес представляют не столько имеющиеся различия, сколько общее качество прелагаемой национальному сознанию информации, то есть ее адекватность реальным явлениям и процессам, событиям и фактам национальной жизни.

Здравый смысл, как известно, ориентирован на информационное обеспечение простых непосредственных форм общения людей разных национальностей в сравнительно несложных, многократно повторяющихся ситуациях на основе общепризнанных, всечеловеческих норм и принципов общения, которые укоренились в национальном сознании в виде его архетипов (уважение человеческого достоинства, порядочность, защита слабых, взаимопомощь в экстремальных условиях и др.). Ограниченность данной формы информационного обеспечения заключается в том, что она не схватывает диалектической картины движения национальной жизни (закономерностей развития, противоречий, конфликтов, деятельности государственных институтов, политических систем и т.п,).

Научно-теоретическое сознание, опираясь на запас научных знаний, способно проникать в суть явлений и процессов, раскрывать их качественную специфику, причем, не в статичном состоянии, а в постоянной динамике, в изменении и развитии в ходе разрешения внутренних и внешних противоречий.

Оба уровня национального сознания имеют то общее, что необходимой предпосылкой каждого из них высыпает соответствующее информационное обеспечение. Информация образует тот фундамент, на котором формируется национальное сознание в целом во всей совокупности своих уровней, форм и проявлений. Исходя из получаемой и воспринимаемой информации, в национальном сознании складывается определенный образ национальной реальности, ее потребностей и проблем, подвергающиеся затем активное обратному воздействию установок национального сознания. Так в самом общем виде выглядит механизм осмысления проблемы национальной безопасность приводящий в конечном итоге к возникновению некоторого информационного потенциала в данной области. Последний выступает в роли источника не только массовых представлений, но и соответствующей политики, разрабатываемой государством и другими участниками политического процесса.

Однако в реальных условиях философия национальной безопасности не сводится к чисто теоретическим проблемам познавательной и практической деятельности национального сознания и его информационного обеспечения, действующим тут закономерностям и механизму взаимосвязи. В само национальное сознание через прилегающее к нему информационное поле вторгается элемент конфликта, соперничества и перманентной борьбы различных внутренних и внешних сил. Борьба, принимая крайние формы, приобретает характер информационной войны (ИВ). Внешние силы преследуют в ней цель утверждения в чужом национальном пространстве собственных национальных интересов, что достигается ценой существенного ущемления национальных интересов другой стороны и ослабления или полной ликвидации ее национальной безопасности. Так, согласно действующей в США с конца 1990-х годов доктрине информационная борьба (ИБ) преследует цель подрыва безопасности общества, государства и личности, то есть в орбиту американских национальных интересов вводится и целиком подчиняется им вся национальная жизнь других наций и народов, все их будущее историческое развитие ставится в зависимость от Америки. С внешними силами блокируются известные внутренние силы, противопоставляющие интересам наций и государства свои групповые, узкоэгоистические интересы.

Особо важная роль в ИБ отводится информационно-психологическому воздействию на различные сферы духовной жизни общества, прежде всего на национальную культуру, образование, гуманитарные науки. Такое воздействие осуществляется различными путями. Однако в конце концов все нити ведут к национальному сознанию, подвергаемому соответствующей обработке с целью его деформации в духе проводников ИБ.

Деформированное сознание утрачивает способность воспринимать действительность в реальных пропорциях и может легко превратиться в объект манипуляций, что чревато губительными последствиями дня национальной безопасности. Особую опасность представляют некоторые устоявшиеся стереотипы иллюзорного мышления в международной политике.

К примеру, один из участников президентской избирательной кампании 2001 года профессиональный военный, в своей внешнеполитической программе заявлял, что Беларуси надо отказаться от военных союзов, "стремиться в структуры европейские", "открыться всему миру" (2). И это утверждается после вступления западного соседа Беларуси - Польши в НАТО, после варварских натовских бомбардировок Югославии, при сохранении политики окружения Беларуси натовскими форпостами...

Нормально функционирующее национальное сознание предполагает адекватное, а не иллюзорное воспроизведение современной политической реальности и исторических событий,

Национальное сознание является одновременно сознанием историческим. Оно возникает, развивается и обогащается в процессе становления и утверждения нации. Этот процесс растягивается на длительное время. Сменяющие же друг друга поколения людей ограничены в деле освоения предшествующего национального опыта своей жизнью. Поэтому весьма важны отношения исторической преемственности, ибо они обеспечивают передачу духовного достояния прошлых поколений будущим. Средствами передачи служат наследование и воспитание. Со временем воспринятое наследие закрепляется новой нравственной связью, исторической памятью, или, по выражению В.О.Ключевского, "историческим преданием, которое, действуя из поколения в поколение, претворяет наследуемые от отцов и дедов заветы и блага в наследственные свойства и наклонности потомков" (3). Так историческая память подталкивает людей к объединению, к созданию союзов, в том числе национальных и государственных, ради поддержания нормального пульса национальной жизни.

Таким образом, безопасность нации тесно переплетается с ее исторической памятью и во многом зависит от исторической памяти. Поэтому произвольное обращение с исторической памятью народа недопустимо, а тем более нетерпимы ее фальсификации, в каких бы целях они не предпринимались. Если же подобные случаи имеют место, то они не должны оставаться незамеченными.

Разрывы исторической памяти - это результат ложной интерпретации эпохальных дат в жизни народа, а также событий всемирного исторического значения. В данном контексте необходимо упомянуть Октябрь 1917 года в России, построение социализма в Советском Союзе и его воздействие на мировое развитие, Великую Отечественную войну и др. В течение последних десяти лет накопилось немало примеров чисто политизированного освещения крупных исторических событий в литературе, в СМИ и на страницах школьных учебников.

Последнее обстоятельство не может не вызывать тревоги, ибо уже со школьной скамьи в сознание детей вместо объективного знания вводятся различные мифологемы, которые парализуют саму возможность патриотического воспитания молодежи, с вытекающими отсюда крайне отрицательными выводами для национальной безопасности. Добавим: исследование содержания и направленности ложной информации по ряду основополагающих проблем указывает на причастность к ней чуждых внешних интересов.

Обратимся к изложению на страницах печати и в школьных учебниках вопросов о причинах второй мировой войны и об ответственности за войну. Значение этих проблем для формирования исторической памяти народов, переживших ужасы военной трагедии, и на их представления о безопасном мире вряд ли вызовет у кого-нибудь сомнения. С каких позиций и в чьих национальных интересах рассматривается данная проблематика в отечественных изданиях? Поставленные вопросы отсылают к материалам о событиях начала второй мировой войны.

Кануном второй мировой войны многие отечественные и зарубежные историки считают август 1939-го года, связывая начало германской агрессии против Польши 1 сентября 1939-го года с августовскими событиями, в центр которых выдвигают советско-германские переговоры в Москве, завершившиеся подписанием в ночь с 23-го на 24-е августа пакта о ненападении. В острую борьбу национально-государственных интересов в европейской политике пакт внес новый элемент. Стало ясно, что Советский Союз в сложившихся условиях избрал самостоятельный путь защиты собственных интересов и собственной безопасности. Потерпела явное фиаско стратегия тех, кто, желая вершить судьбы Европейского континента, отводил Советское Союзу роль послушного орудия своей политики.

24 августа 1939 года, т.е. фактические в день подписания советско-германского пакта о ненападении, Н, Чемберлен заявил в Палате общин; "Я не намерен скрывать от Палаты, что это сообщение (о подписании пакта - В.Б.) явилось для правительства неожиданностью и неожиданностью очень неприятной". В личном письме он призвал Гитлера не принимать пакт за показатель того, что "вмешательство Великобритании в польские дела. больше не является обстоятельством, с которым приходится считаться" и подтвердил неизменность "обязательств Великобритании в отношении Польши независимо от характера германо-советского соглашения". Заметим, что глава правительства Великобритании не стал приобщать Советский Союз к агрессивной политике Германии в отношении Польши, а тем более к попыткам развязывания второй мировой войны.

Однако осенью 1939-го года английская печать начала пропагандировать явно фальсифицированную версию второй мировой войны, связывая ее начало с советско-германским пактом. Польша изображалась его жертвой, а авантюристическая политика польских правящих кругов оставалась в тени.

На рубеже 1980-х и 1990-х годов откровенная ложь в качестве очередного "откровения" на историческую тему переносится на страницы советской печати. Так, московский журнал "Родина" в 1990 году "украсил" лицевую страницу обложки сдвоенного номера (№№ 6-7), приуроченного к 50-ой годовщине нападения фашистской Германии на Советский Союз, карикатурой весьма неприглядного политического содержания, которое воедино сводит и руководителей двух государств и их символику. Согласно имеющейся ссылке карикатура относится к 1939 году и позаимствована из английского источника. О "неизвестных страницах" второй мировой войны (1939-1945), а они составляют большую часть номера, повествуют Ю. Геллер, В. Кондратьев, Г. Федоров, В. Быков, М. Семиряга, Д. Волкогонов...

В первой половине 1990-х годов "открытия", "откровения", "озарения" и т.п. лиц упомянутого выше круга с журнальных и газетных полос переносятся в школьные учебники по истории, в том числе изданные в Минске. Приведем примеры.

"Руководство СССР и фашистская Германия, сотрудничая между собой, развязали в 1939 году вторую мировую войну... Моральную и политическую ответственность за преступления сталинистов и нацистов несет большая часть народов СССР и немецкого народа..." (Г.А.Космач. Е.Е.Лазько. В.Н.Сидорцов. Всемирная история новейшего времени. Учебное пособие для учеников 9 класса. В двух книгах. Кн. 1. Ми., 1993. На бел. языке. С.4).

"... Окончательную судьбу Польши решило заключение Сталиным - Молотовым 23 августа пакта о ненападении с Гитлером. Пакт развязал руки Германии на Востоке". (В.П.Сидорцов и В.М.Фомин. История Беларуси. 1917-1992. Учебное пособие для 9 класса средней школы. Мн., 1993. На бел. языке, С.97).

"Начало второй мировой войны... Гитлер решил заключить мирный договор со Сталиным, чтобы начать войну против других государств. Такой договор был подписан в 1939 году. В соответствии с ним 1 сентября 1939 года фашистская Германия напала на Польшу с Запада. А 17 сентября СССР начал наступление против польских войск в Западной Белоруссии. Таким образом началась вторая мировая война".(У.К.Пляшевич, А.П. Жытко, В.А.Белая. Беларусь - моя Родина. Учебное пособие дня учеников 4 класса. Мн., 1991 На бед. языке. С. 142).

Необходимо отметить, что ложное, в духе приведенных выше высказываний, истолкование причин возникновения второй мировой войны вопреки протестам общественности продолжает иметь место и в готовящихся к изданию пособиях. Так, например, школьников хотят убедить в следующем.

"Красная Армия вступила в Западную Беларусь к Западную Украину. Вскоре два советских фронта, не встретив серьезного сопротивления со стороны поляков, вышли на линию Брест-Львов. 28 сентября Варшава капитулировала, и Польша как государство перестало существовать". (В.К.Сидорцов. В.М.Фомин, С.В.Панов. История Беларуси. (Конец ХУШ-ХХ вв.). Учебное пособие для 1 1 класса общеобразовательной школы. Рукопись. Мн., 2000. На бел. языке. С. 152).

"... Договор от 23 августа 1939 г- о ненападении между Германией и СССР... своим секретным протоколом ставил под сомнение право польского народа на свое государственное существование". (Там же. С. 167).

"28 сентября 1939 г. в Москве между СССР и Германией был подписан договор "О дружбе и границе", согласно которому Германия могла осуществить упорядочение на захваченной территории". (Там же. С. 152).

Все изложенное выше материалы и утверждения не имеют никакого отношения к исторической истине. Это - продукт неразборчивого и мстительного политиканства, насквозь лживый и оскорбительный для национального достоинства и национальной памяти народов, сражавшихся против фашизма, в том числе белорусов и русских.

Характерно, что фальсифицированные объяснения причин второй мировой войны содержатся также в западногерманских школьных учебниках по истории. Немецкий исследователь Т.Шайерман на материале анализа шести школьных учебников, изданных ведущими издательствами ФРГ с 1982-го по 1988-й год включительно, показал, что советско-германский пакт о ненападении изображается в них причиной германской агрессии против Польши и одной из причин второй мировой войны. В виде иллюстраций воспроизводятся английские карикатуры на Гитлера и Сталина конца 1939 года. В пяти случаях - это карикатура Давида Лоу из лондонской газеты "Инвинг стандарт",

Присутствие во всех материалах, фальсифицирующих события августа 1939 года, английского мотива, по-видимому, нельзя считать случайностью. Речь здесь идет об организованной, крупномасштабной, долговременной акции, направленной на разрушение исторического сознания многих народов, в первую очередь славянских, на противопоставление их друг другу с вытекающими отсюда негативными последствиями для их общей судьбы, Подрывные операции информационно-психологической войны нельзя обходить молчанием, ибо их объектом выступают молодые поколения. Они получают значительную часть информации о важных исторических событиях из учебников н на ее основе определяют свою жизненную позицию. Следовательно, важно восстановить для нынешних поколений людей логическую последовательность исторических фактов приведших ко второй мировой войне.

Исключительно опасный потенциал будущей фашистской агрессии был заложен уже в документе, который с 1-го апреля 1920 г. стал официальной программой нацистской партии (НСДАП) - пресловутых "25-й пункта" где п.1 предусматривал объединение всех немцев независимо от места проживания в "единое государство - Великую Германию". Это, как и предвидели современники, означало прямой курс на вторую мировую воину, что и подтвердили последующие события. Подготовка к войне началась сразу же после прихода Гитлера к власти, а практическое осуществление упомянутой программы - с присоединения Австрии в марте 1938 года. С этого времени, но никак не с августа 1939 года и надо шаг за шагом отслеживать нарастание военной опасности над Европейским континентом.

Анализ политической обстановки в Европе показывает, что в 1938-1939-м годах она складывалась под решающим воздействием двух различающихся между собой по форме, но совпадающих по своему принципиальному содержанию тенденций. С одной стороны, это стремительное возрастание значения военной силы, угрозы силой, актов прямой агрессии, что превращается Германией и Италией в основной метод проведения своей внешней политики в отношении неагрессивных европейских стран. С другой стороны, это попытки приспособления европейских держав - Великобритании и Франции ~ к агрессивной политике, отказ от политики коллективной безопасности и коллективного отпора агрессорам путем "умиротворения" агрессоров и закулисных сделок с ними. Имелось в виду, что политическое приспособленчество и отсутствие решительного противодействия послужат побудительным мотивом для перенацеливания завоевательных планов Германии на Восток. Таким образом, ведущие западноевропейские страны установили определенный внешнеполитический масштаб, с которых должны были считаться все остальные государства Европы.

Концентрированным выражением упомянутых тенденций в международной жизни стала Мюнхенская конференция, где новый масштаб оценки международных дел .практически воплотился в прикрытом дипломатической формой вопиющем произволе держав-участниц по отношению к судьбам независимой Чехословакии.

Под соглашением о расчленении Чехословакии поставили свои подписи в Мюнхене в ночь с 29-го на 30-е сентября 1938 г. Н.Чемберлен, Э.Даладье, А.Гитлер, Б.Муссолини - главы правительств Великобритании, Франции, Германии, Италии. Правительство Чехословакии было ознакомлено с текстом соглашения спустя несколько часов после его подписания. Подчеркнем любопытный факт: на самой конференции никакие принципиальные решения не вырабатывались. Она лишь придала необходимую юридическую форму состоявшимся ранее в обход Чехословакии дипломатическим договоренностям.

О существе же и условиях мюнхенской сделки позаботились Германия и Великобритания в ходе интенсивных взаимных контактов на различных уровнях на протяжении сентября, вплоть до открытия конференции.

Характерно, что содержательная сторона германо-английских переговоров отражала предложения и ультиматумы Гитлера, в то время как его партнер подналегал на процедурные возможности и ухищрения переговорного процесса, чтобы прикрыть свою капитулянтскую позицию по отношению к гитлеровским требованиям. Об этом свидетельствует, например, П.Шмидт, переводчик на германо-английских переговорах и на конференции, а также составитель документального отчета для Гитлера.

"Британский премьер-министр, - пишет П.Шмидт, - три раза летал в Германию, шаг за шагом он позволил Гитлеру подвести себя к решению, которое очень мало способствовало престижу западных держав" (4). Итак, благодаря усилиям Великобритании, "умиротворение" агрессора на какое-то время было достигнуто. Расплатилась же за это Чехословакия. Правда, Гитлер, по сообщению П.Шмидта, был возмущен тем, что обе "великие страны" - Германия и Великобритания - "не совсем были рады поздравить себя" с достигнутым "успехом" и уплаченной за него ценой. Грязное дело все же как-никак совершилось.

Однако Гитлер и не думают ограничиваться "успехом" в Мюнхене. Уже в конце октября 1938 года, как признает В.Кейтель, стал приобретать конкретные очертания новый агрессивный план в отношении Чехословакии: "при ближайшей оказии военным путем устранить это... государство" (5). Этот план был реализован в марте 1939 года.

Мюнхенская конференция положила начало новому витку насилия и опасных провокаций в системе европейских отношений. Помимо передачи Германии Судетской области на основе "самоопределения" ее немецкого населения, конференция поставила под вопрос правомерность нахождения в составе Чехословакии территорий, населенных поляками, венграми, закарпатскими украинцами, предоставив "право самоопределения" также этим национальным меньшинствам. Осуществляя данное "право" от имени поляков, Польша уже в ноябре 1938 года аннексировала район Ользы и тем самым стала партнером гитлеровской Германии по агрессии.

Возможность дальнейших захватов Польшей чехословацкой территории перепугала Гитлера, и он 14 марта 1939 года направил свой личный полк лейб-штандарт СС в Моравско-Остравский выступ, чтобы обезопасить витковицкие металлургические заводы от захвата поляками.

На следующий день после заключения Мюнхенского соглашения, 30 сентября 1938 г., за подписями Н.Чемберлена и А. Гитлера была обнародована англо-германская декларация, по своему содержанию равнозначная пакту о ненападении (отказ от войны в двусторонних отношениях и метод консультаций, взаимные усилия по устранению возможных источников разногласий, признание первостепенного значения англо-германских отношений для обеих стран и для Европы) (6). Принятый, по предложению английской стороны документ предоставлялГермании свободу действий на Востоке Европы. Таким образом, к в данном случае Гитлер получил от английского премьер-министра то, на чем настаивал в беседе с ним несколькими днями раньше: "уважение" английских интересов за пределами Европы в обмен на невмешательство англичан в германскую политику в Европе.

Конкретной иллюстрацией к упомянутой договоренности стала пропагандистская кампания в англо-французской и американской прессе по поводу возможного "объединения" чехословацкой Карпатской Украины с Советской Украиной... под эгидой Германии. Однако в Москве смысл этой провокационной кампании был расшифрован верно. В выступлении на XVIII съезде ВКП (б) 10 марта 1939 г, И.В.Сталин заявил: "Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований" (7). Понятно, что сложившаяся обстановка повелительно требовала укрепления безопасности страны по всем направлениям и всеми доступными средствами.

При отсутствии системы коллективной безопасности на континенте и каких-либо признаков движения к ней в условиях нависшей военной опасности Советский Союз 16 августа 1939 года выразил согласие на заключение пакта о ненападении с Германией. Последующие переговоры привели к подписанию соответствующего договора и достижению ряда секретных договоренностей о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе.

Подчеркнем, что это в сложившейся конкретно-исторической обстановке диктовалось интересами Советского Союза по обеспечению своей национальной безопасности и не выходило за рамки данной задачи. Советская политика в этом направлении вполне отвечала европейским примерам. Дело в том, что на фоне усиливающейся агрессивности Германии и при отсутствии коллективных средств остановить этот процесс европейские страны стали придавать значение международно-правовым гарантиям безопасного национального существования, договоренностям с Германией в виде пактов о ненападении, деклараций, заявлений. Так, пакты с Германией подписали Польша, Литва, Эстония, Дания; другие правовые формы предпочли Франция, Великобритания. Кстати, последняя за неделю до Мюнхенской конференции рекомендовала Германии подписать пакт о ненападении с Чехословакией, от чего Германия отказалась под предлогом "нерешенности вопроса о самоопределении национальных меньшинств",

Поэтому нет решительно никаких оснований ставить под сомнение правомерность подписания пакта о ненападении между Германией и Советским Союзом. Различные инсинуации на этот счет имеют политическую подоплеку и связаны с отрицанием права СССР решать международные проблемы по своему усмотрению на основе интересов своих народов.

Более сложной является проблема секретных договоренностей о разграничении сфер государственно-политических интересов в Восточной Европе, в частности на польской территории. Здесь стороны исходили из неизбежности войны между Германией и Польшей, что ни для кого уже не было секретом. План нападения на Польшу принял окончательный вид и был утвержден Гитлером 23 мая 1939 года, то есть задолго до германо-советских переговоров. Договоренности были согласованы на тот случай, если поражение в войне потерпит Польша. Решение Советского Союза избежать положения, когда немецкие войска приблизились бы к Москве на многие сотни километров и оказались бы в непосредственной близости от Минска было вполне естественным и по своему существу безальтернативным. Это было признано и в Европе.

У.Черчилль, сменивший Н.Чемберлена на посту главы правительства Великобритании, в выступлении по радио 1 октября 1939 года заявил: "Россия проводит холодную политику собственных интересов... Для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии...". (Имеется в виду линия разграничения государственно-политических интересов Советского Союза и Германии, предусмотренная секретными договоренностями к пакту о ненападении от 23 августа 1939 г. и договору о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. - В.Б.). Считая действия России "загадкой, которую трудно разгадать", английский премьер подчеркнул все же, что ключ к ней имеется - "национальные интересы России". "Россия, - продолжал он, - не может быть заинтересована в том, чтобы Германия... покорила славянские народы юго-восточной Европы. Это противоречило бы исторически сложившимся жизненным интересом России" (8). Стало быть, о секретных советско-германских договоренностях августа-сентября 1939 года нельзя судить предвзято, подменяя конкретную историческую обстановку, задачи и интересы Советского государства философско-политическими абстракциями, прикрывающими противоположные национальные интересы.

В то же время слезет отбросить фальсификаторские утверждения о том, будто СССР "подтолкнул" Германию к войне против Польши, а затем вместе с Германией "осуществят раздел польской территорий", то есть принял участие в насилии над Польшей, как это случилось в Мюнхене с западными демократиями - Великобританией и Францией в отношении своего союзника Чехословакии.

Известно, что к моменту вступления Красной Армии в Западную Белоруссию и Западную Украину, которое состоялось 17 сентября 1939 года. Польское государство было разгромлено германским агрессором. Польское правительство и верховное командование, как отмечает английский историк Б. Лидден Гарт, уже 12 сентября 1939 года направились в Румынию (9). Они бросили на произвол судьбы остатки героически сражавшейся армии и осажденную Варшаву, население страны.

Немецкий историк К.Типпельскирх относит начало этого бесславного эпизода к еще более ранней дате. Приведем его слова "Когда польское правительство поняло, что приближается конец, оно 6 сентября бежало из Варшавы в Люблин. Оттуда оно выехало 9 сентября в Кременец, а 13 сентября в Залещики - город у самой Румынской границы. 16 сентября польское правительство перешло границу. Народ и армия, которая в то время еще вела последние ожесточенные бои, были брошены на произвол судьбы" (10).

Поэтому не является преувеличением и полностью отвечает историческим фактам следующий вывод. В весьма нестандартной и сложной обстановке Советский Союз, не нарушая норм международного права, задержал продвижение германских войск к своим жизненно важным центрам и тем самым укрепил свою безопасность. Одновременно он оградят население Западной Белоруссии и Западной Украины от немецкой оккупации, расовой теории, концлагерей, обеспечив ему возможность самоопределения. Этим правом оно воспользовалось в соответствии с собственной волей осенью 1939 года.