Беларусь в системе международных интеграционных связей
В.И.Бовш
доктор философских наук, профессор
Появление точек отсчета исторического времени склоняет и к размышлениям о том, что из пережитого опыта облегчит людям жизнь и, следовательно, должно быть сохранено, а какие его элементы, наоборот, лучше оставить на уже преодоленных рубежах. Однако и в этом случае необходимо считаться, прежде всего, с законами общества, действующими независимо от воли и желания людей.
XX-й век убедительно доказал, что в обстановке дальнейшего обострения глобальных проблем человечества его будущее, а также будущее отдельных государств, в том числе Беларуси, в решающей степени зависит от степени развития интеграционных процессов в различных областях международной жизни и от использования открываемых ими возможностей в интересах каждой страны, нации и народа. В настоящее время интеграция в сумме своих конкретных проявлений, типов и форм образует ту ось, вокруг которой начинает вращаться весь мир.
Привлекая к себе внимание различных общественных сил, интеграция становится полем острой политической борьбы. Экономически могущественные объединения капитала и стоящие за ними государства проводят целенаправленную политику подчинения интеграционных процессов своим эгоистическим интересам.
В глобальном масштабе предпосылки интеграционных процессов подводятся, например, под концепцию "глобализации". В годы президентства Б. Клинтона (1992 - 2000 г.г.) она стала составной частью официальной американской доктрины о мировом лидерстве США. В демократических кругах различных стран "глобализация" была расшифрована как "глобальный капитализм", точнее, как капитализация мощными сверхмонополиями, прежде всего американскими, экономики и финансов всего остального мира. Согласно имеющимся данным, в мире насчитывается около 35 тысяч транснациональных корпораций, но вершит мировые дела, примерно, сотня из них. По оценкам лондонского журнала "Экономист", лишь 5 крупнейших ТНК контролирует более половины мирового производства товаров длительного пользования, самолетов, электронного оборудования, автомобилей и другой продукции. В области информационных технологий две-три компании контролируют международную сеть телекоммуникаций.
Резкими скачками идет процесс финансовой глобализации. Через международную компьютерную сеть перебрасываются огромные суммы денег с одного конца света на другой. Происходит дальнейший отрыв финансовых потоков от реальной сферы торговли и производства.
Новым проявлением дальнейшего развития глобального капитализма стал процесс концентрации производства и капитала уже на уровне самих крупнейших транснациональных корпораций, что чревато появлением корпораций-монстров, каждая из которых в конкретной сфере деятельности способна контролировать практически весь мир.
В последние два-три года наметились разные формы объединения монополий-гигантов - от совместного ведения дел в определенных областях до полного слияния. Вот лишь некоторые примеры. О создании суперкорпорации с капиталом в 240 млрд. долларов заявили американские нефтяные монополии Экссон и Мобил. Договорились о совместном ведении своих операций автомобильные концерны Даймлер - Бенц (Германия) и Крайслер (США). В сфере телекоммуникаций объединяются ВТ (Великобритания) и АТАТ (США), итальянская Телеком Италия и немецкая Фойге Телеком; капитал каждой из суперкорпораций исчисляется сотнями миллиардов долларов. В области финансов "наднациональный супербанк", с капиталом в 800 млрд. долларов возникает в результате слияния банка-гиганта, Дойче банк (Германия) и американского банка Бэнкэз траст. Три японских банка, решили путем слияния создать крупнейший в мире супербанк с капиталом в 840 млрд. долларов. Объединительные процессы продолжаются. В апреле 2001 года они заявили о себе марьяжем компаний Эриксон (Швеция) и Сони (Япония).
"Глобализация" влечет за собой многие отрицательные последствия - социальные, политические, финансовые, экологические и другие. Она ведет к разрушению национальных государств и создает реальную угрозу самому существованию любых человеческих общностей - национальных, культурных, религиозных, вплоть до семьи. Одной из целей "глобализации", ее идеалом, является уничтожение каких бы то ни было форм организованности человечества и достижение его полной атомизации, что исключило бы всякий контроль за деятельностью мощнейших монополий, всякое противодействие власти.
Естественным спутником "глобального капитализма" выступает интеграция преступных кланов во всем мире. Глобальная криминализация - одно из существенных последствий подрыва роли и значения национальных государств, дееспособность которых в проведении эффективной политики в интересах общества снижается буквально на глазах.
Поскольку в международных отношениях участились попытки сильных мира сего "причесать" всех под одну гребенку, отрицая любую национальную специфику, внимание государств - членов ООН и государственных деятелей должно быть привлечено к необходимости уважительного отношения к своеобразию, сложившемуся укладу жизни и исторической судьбе каждой нации.1
Обеспокоенность в связи с тенденцией к объединению крупных монополий в развитых странах выразили лидеры азиатских стран - участниц конференции по вопросам торговли и развития, проходившей в Бангкоке (Таиланд) по линии ООН в январе 2000 года.
Деятельность международных организаций - ВТО, МВФ, ГАТТ, НАТО и других, ассоциируемых с "глобализацией", вызывает в различных странах бурные массовые протесты. Напомним, что в 2000 году конференции ВТО в Сиэттле (США) и МВФ в Праге (Чехия) проходили в обстановке настоящих уличных побоищ полиции с участниками многотысячных движений протеста, которые явились для американских и чешских правящих кругов полной неожиданностью. Мощные демонстрации против "глобального капитализма" прошли во многих странах мира 1-го Мая 2001 года.
Заметим, что в свете международных событий термин "глобализация" стал довольно одиозным. Поэтому Дж. Буш, едва став президентом - электом, ввел новое слово - "интернационализация". Таким образом, терминологически акцент переносится с "американизации" международной жизни в глобальном масштабе на нации и национальные государства в качестве субъектов международной деятельности и на необходимость взаимодействия с этими субъектами. Какое политическое содержание будет вложено в понятие "интернационализации" в действительности, покажет недалекое будущее.
Стоит так же заглянуть и в труды отечественных философов, занимавшихся научным анализом различных разновидностей интернационализма, в первую очередь тех его форм, которые апеллируют к "общечеловеческому" принципу - "единству человечества", "общечеловеческим ценностям", - но в содержание "общечеловеческих" категорий вкладывают узкий социальный и политический смысл. Так, известный русский философ Н.А. Бердяев утверждал: "Смешение, подмена, обман начались раньше, до порождения интернационализма социалистического, в гуманистическом пацифизме, в либеральном космополитизме, в масонстве. Там уже конкретное всечеловечество подменено было абстрактным общечеловечеством. В положительное конкретное всеединство человечества входят все ступени бытия человека, вся полнота, в нем ничто не отменяется и не уничтожается, все достигает наибольшей силы и выражения".2
Последовательным разоблачителем лживости философских построений "отвлеченного царства общечеловека", ухода в "европеизм", то есть в "глобализм" и т.п., еще в последней четверти XIX века выступил великий русский писатель Ф.М. Достоевский. Он убедительно показал, что основы общественной жизни и, стало быть ее прогресса, определяются отнюдь не космополитическими элитами - финансовыми, информационно-технологическими, политическими и т.д. - а оберегаются и охраняются народом. "...В народе все наше спасение...Тверд и могуч лишь наш народ",3 - утверждал великий мыслитель. Значит, надо всерьез, как с жизненным фактом, считаться с наличием манипулирования нациями и национальными институтами, в первую очередь национальными государствами, ради известных вненациональных интересов и целей и извлекать соответствующие научные и политические выводы.
Влияние негативных сторон глобальной интеграции, как показывает практика, может быть в определенной степени сдержано и нейтрализовано региональными интеграционными процессами. Последние более полно выражают специфические потребности национальных государств каждого региона, происходят благодаря их инициативе и поддержке. Республику Беларусь в той или иной степени затрагивают все формы интегративного развития стран Европы. Тем не менее, перед Беларусью возникает проблема выбора.
Для государства выбор есть политический акт в любом случае, даже когда решаются казалось бы чисто экономические задачи. А политика, как известно, есть определение приоритетов и приведение их в строгую систему. Сама жизнь установила важнейший приоритет Беларуси. Это - союз с Россией. Он является основой сохранения белорусской национальной идентичности, предпосылкой стабильного существования, динамичного, устойчивого, поступательного развития Беларуси в системе современных международных отношений. Союз гарантирует суверенитет Беларуси, служит препятствием на пути к установлению гегемонии одного или группы государств. Создание Союзного государства открывает весьма широкое, по сути необозримое, поле для интеграционных процессов между Беларусью и Россией.
Не случайно, вокруг всего комплекса белорусско-российских отношений не затухает политическая борьба как внутри Беларуси и России, так и на международной арене. Проанализируем некоторые представления противников белорусско-российской интеграции, выдвигаемые ими выводы.
Приходится, к примеру, сталкиваться с мнением, будто суть интеграции выражается только в восстановлении разрушенных народнохозяйственных связей в прежнем виде, без каких либо качественных изменений применительно к новым историческим условиям. Экономическая интеграция, рассматриваемая под таким углом зрения, фактически означает протекционизм и оправдана лишь в том случае, если резко поднимается производительность общественного труда. В этой сфере высокоразвитые страны превосходят государства СНГ в 10 раз. Отсюда совет: лозунг политиков "Интеграция - ключевое слово" должен быть заменен лозунгом экономистов "Повышение эффективности производства - ключ ко всем проблемам". Далее утверждается, что "интеграция экономик Беларуси и России не решает центральной задачи - резкого роста производительности общественного труда", а, стало быть, и не отвечает стратегическим интересам ни одной из упомянутых республик. Следовательно, "единственная возможность эффективного использования крайне ограниченных ресурсов обеих стран, позволяющая выйти из экономического тупика", - это "открытие экономики для западных технологий и инвестиций".4 Напрашивается вопрос: если западная эффективность производства действительно представляет "ключ ко всем проблемам", то почему, обладая этим "ключом", Запад до сих пор не в состоянии развязать клубок собственных проблем - экономических, социальных, экологических, нравственных и др.
Кроме того, понимание интеграции и путей к ней не должно, по нашему убеждению, осмысливаться лишь посредством категорий рыночной экономики - экономической рациональности и эффективности, подкрепляемых соответствующими расчетами. Во внимание должен приниматься круг неэкономических факторов: социальных, политических, цивилизованных, культурных. Об этом пишут видные ученые, и свидетельствует мировой опыт.
В интересах дальнейшего прогресса общества необходимо трезво оценить опасность абсолютизации чисто "рыночных" критериев состояния общественного производства, к чему подталкивает конкуренция на мировом рынке. Современная "рыночная цивилизация", основанная на принципах конкуренции и безудержной погони за прибылями, утрачивает собственно цивилизационные характеристики, становится "одномерной", превращаясь во все поглощающий рыночный молох. Он обещает человечеству тоталитарный строй, превосходящий самые мрачные оруэлловские предвидения.
Между тем и сегодня мир являет собой картину цивилизационного многообразия. Региональные цивилизации, несмотря на проникновение рыночных отношений, не провозглашают господство денег и прибылей своим идеалом, не растворяются в "рынке". Они сохраняют свои устои, творческую энергию и жизненность, помогают народам сберечь неповторимую индивидуальность и в свою очередь тщательно охраняются народами. Планы определенных общественных сил пройтись по цивилизационным особенностям катком космополитического рынка терпят крушение (Иран, Япония).
В то же время и выступления противников "цивилизации глобального капитализма" в защиту национально-цивилизационных ценностей влекут за собой ответные практические меры "глобалистов". Борьба, которая часто принимает подспудный характер, усиливается. Следовательно, необходимо стремиться к сосуществованию "рынка" и цивилизационных особенностей народов в пределах, устанавливаемых этими особенностями. Поэтому корректировка "рынка" в плане его гуманизации и цивилизованности в общепринятом, но не в "рыночном" понимании этого слова становится необходимой предпосылкой преодоления человечеством приближающегося рыночного тупика и обретения оптимистической перспективы развития.
Имеет место и узкопотребительское понимание интеграционных связей, вытекающее из потребительской идеологии. Оно сквозит в заявлениях наподобие того, что ради экспериментов российских производителей с "Москвичом" и "ВАЗом" белорусов и россиян вчера заставляли покупать более дорогие отечественные легковые автомобили, а жителей Москвы завтра заставят есть белорусский картофель взамен польского, который вроде дешевле и качеством выше...5 Напомним: в духе подобного "экономического мышления" вначале 1990-х годов всерьез утверждалось, что и для самой Беларуси выгоднее ввозить картофель из Индии, нежели выращивать его на своих полях...
Однако смысл развития общества вообще и интеграции в частности нельзя измерять критериями одного лишь материального потребления. Научная экономическая мысль ставит вопрос о необходимости преодоления потребительского подхода к экономике, равно как к окружающей человека природной среде. Представляет интерес предложенная белорусским ученым П.Г. Никитенко в качестве императива вхождения Беларуси в систему общеевропейских экономических отношений ноосферная модель развития, где "доминантой являются духовно-нравственные ценности", которые "становятся по отношению к материальным, экономическим приоритетными".6 Такой взгляд на развитие пользуется широким признанием, в том числе среди ученых-марксистов.
Попутно обратим внимание также на то, что исследование роли неэкономических ценностей в интеграционных процессах не дает оснований относить марксизм к разряду сугубо экономических учений, ибо основоположники марксизма, как известно, считали необходимым "достраивать" и развивать данное учение путем изучения неэкономических сфер жизни общества и закономерностей взаимодействия нематериальных, в частности духовно-нравственных факторов, с ее материальным фундаментом.
Отметим и то обстоятельство, что западные ученые-экономисты не в пример отечественным сторонникам чисто "рыночного" и потребительского подходов, относятся в проблеме экономической интеграции Беларуси и России и с другими странами - участницами СНГ не столь однозначно. Разрушение содружества социалистических стран привело к тому, что их многообразные проблемы, не найдя решения, то и дело стали выплескиваться за национальные пределы и своим отрицательным потенциалом оказывать дестабилизирующее влияние на европейский порядок. Отчетливое расхождение тенденций развития сферы межнациональных отношений на Западе и Востоке, разрушение многонациональных государств (Советского Союза, СФРЮ, ЧССР), ослабление устоев общественной жизни, вызванное отходом от социализма, перечеркнули иллюзии насчет "европейского дома" и поставили перед европейским сотрудничеством новые трудно преодолимые препятствия.
Об этом еще в начале 90х годов сигнализировал совместный доклад шести западноевропейских научно-исследовательских институтов "ЕЭС и молодые демократии в Европе", представленный президенту комиссии ЕЭС Ж. Делору 24 июня 1991 года.7 В качестве одного из путей решения возникших проблем доклад рекомендовал развитие региональной интеграции между странами Центральной и Восточной Европы, что позволило бы использовать во взаимных интересах ранее сложившиеся народнохозяйственные связи.
Идея развития различных форм региональной интеграции в Европе оправдала себя и в свете весьма противоречивого опыта интегративных исканий центрально - и восточноевропейских государств.
И спустя десять лет в вопросе о выборе направлений и приоритетов экономической интеграции многие западные ученые в отличие от ряда отечественных экономистов продолжают занимать весьма осторожную и взвешенную позицию, избегая дилеммы "или-или".
Немецкий ученый, доктор экономики М. Люке из авторитетного Института мировой экономики (Германия) считает, что для Беларуси при определении наиболее перспективных направлений ее интеграции необходимо выяснить вопрос, как соотносится интеграция в рамках СНГ с интеграцией в рамках Европейского Союза. Аргументированная позиция ученого на этот счет состоит в следующем. Беларусь "должна была бы делать одно, но одновременно не прекращать и второе". Это означает, что Беларуси надо и дальше проводить интеграционную политику с Россией и с другими странами СНГ вплоть до создания единого рынка. Эти страны по-прежнему являются важнейшими торговыми партнерами Беларуси и останутся ими в будущем. Другими словами, интеграция означает восстановление торговых, а значит, и экономических связей между республиками, входившими ранее в Советский Союз. В дальнейшей перспективе в интересах Беларуси, по мнению М. Люке, было бы создание свободной торговой зоны в Европе "от Португалии до Урала" с включением в нее Европейского Союза, стран СНГ, стран ЦЕФТА и других европейских стран. Реальные возможности такого рода открывают соглашения о партнерстве и сотрудничестве между ЕС и СНГ.
Что же касается собственно Европейского Союза, то он, как отмечает М. Люке, является естественным торговым партнером центрально- и восточноевропейских стран, хотя приема этих стран в ЕС придется еще долго ждать. Выделив приоритетное направление развития интеграционных связей Беларуси, - СНГ и Россия, - немецкий ученый в то же время указывает и на целесообразность ее активного участия в каждом из существующих ныне 4-х типов региональной интеграции.8 Это, помимо СНГ, Всемирная торговая организация (ВТО), ЕФТА и ЦЕФТА. Соображения М. Люке для Беларуси представляют несомненный интерес.
Геополитическое положение и сложившиеся международные экономические связи в силу объективных причин подводят Беларусь к европейским интеграционным процессам по каждому вектору. Однако эффективное включение Беларуси в эти процессы в настоящее время во многом зависит от политической воли их участников и от преодоления ряда искусственных препятствий, прежде всего в виде различных дискриминационных мер.
Все формы региональной европейской интеграции, наряду с всемирными формами, имеют непосредственное практическое значение для Беларуси. Идя по пути Союза с Россией и наполнения его все более качественно высоким содержанием, Беларусь в то же время не может и не должна отгораживаться ни от одной из существующих возможностей интегративного взаимодействия, конечно, если последнее не подрывает ее конституционных принципов.
Однако сам факт существования плюрализма интеграционных векторов объективно приводит к постановке проблемы основного звена, функционирование которого преодолевало бы хаотичность интегративных связей, придавая им характер упорядоченной системы. Роль такого звена и призван сыграть белорусско-российский союзнический вектор.
Все же известный крен к Европейскому союзу продолжает существовать не только в сфере белорусской политической оппозиции. Польский ученый-экономист В. Коседовски в выступлении на международном семинаре в г. Минске постулировал тезис о том, что Европейский Союз и пакт НАТО якобы "означает главное течение политических процессов современной Европы", а членство в них отвечает "польским государственным интересам" и "не имеет ... более разумной альтернативы".9 Так считают политические элиты и в некоторых других государствах Центральной и Восточной Европы.
Значит, стоит задержаться на ЕС как важном векторе интеграционистских возможностей для тех европейских государств, которые в недалеком прошлом входили в социалистическое содружество.
Динамика ЕС в последние несколько лет, особенно резкое увеличение в ней удельного веса политических и военных вопросов, выработка по ним согласованной политики и создание необходимых постоянно действующих структур для решения этих вопросов, наряду с расширением компетенции действующих в рамках ЕС наднациональных органов, открывают в расчетах некоторых правящих элит важный новый аспект, а именно: стремление непосредственно заручиться военными и политическими возможностями ЕС в качестве гарантии сохранения осуществленных "рыночных" перемен, а в экстремальной ситуации найти под спасительным зонтиком ЕС убежище по крайней мере для себя.
Явится ли ЕС той гаванью, где с готовностью примут теряющие свой курс корабли с признаками нарастающего брожения в командах и беспомощными капитанами - напрашивается именно такая метафора, когда речь заходит о прямо-таки безудержном стремлении нынешних "демократических" лидеров восточно - и центральноевропейских стран побыстрее оказаться в экономических, политических и военных структурах ЕС, - покажет время. Ясно, что ни в краткосрочной, ни более отдаленной перспективе Запад не пожелает и не сможет взять на себя чужие проблемы, а предоставит их решение тому, кто в общем и обязан заниматься ими.
Возникает, может быть несколько наивный, но вполне реальный вопрос: на кого лягут огромные расходы по количественному расширению ЕС и из каких источников могут быть получены необходимые средства? Подсчитано еще в 1994 году (год подачи заявлений о приеме в ЕС), что вступление только Польши, Венгрии, Чехии, Словакии повлечет за собой рост расходной части бюджета ЕС на 80 % и составит 63,6 млрд. экю (около 70 млрд. долларов) в год.10 Конечно, основное бремя расходов ляжет на ведущие высокоразвитые страны ЕС, которые как-никак обладают весьма ограниченными природными ресурсами, а значительную часть своих доходов получают от неэквивалентного обмена с сырье добывающими странами. Отсюда отрицательное отношение к расширению ЕС ряда государств - членов союза, особенно Германии и Франции. Это отчетливо проявилось на конференции глав государств и правительств в Ницце в первой половине декабря 2000 года. Так что ожидаемые сроки принятия в ЕС для Польши и других государств Центральной Европы отодвинули еще по крайней мере на 2-4 года с возможностью дальнейших оттяжек.
И значительная герметичность ЕС, особо жесткие критерии членства в союзе для стран Восточной и Центральной Европы объективно способствуют поиску альтернативных моделей экономической интеграции. Открывается в частности, возможность развития интеграционных связей в пространстве бывшего СЭВ'а, которую в перспективе будущего не следует сбрасывать со счетов. Практический интерес к ней может возникнуть независимо от изменений в политических раскладах, являющихся базой нынешнего курса на интеграцию в ЕС.
Напомним, что на опасность региональных дезинтеграционных тенденций и однобокой ориентации политиков региона на членство в западноевропейских интеграционных структурах еще в 1993 году, указывали участники международной исследовательской группы "Роль Европы в мире".11 Исследователи пришли к такому выводу: неудача попыток быстро проникнуть в ЕС вообще сужает возможность интегрироваться в Европу, препятствует модернизации, ведет к самоизоляции, к возрождению анахроничных структур и принципов.
Среди ученых и аналитиков различных стран мира существует утвердившееся аргументированное мнение, согласно которому все отстающие от Запада в технологическом развитии страны, в том числе выбитые "демократическим экспериментом" и "рыночной реформации" из колеи нормального развития социалистические государства, не имеют шансов отстоять принципы цивилизации и право на успешное независимое развитие. Их может целиком поглотить теперешний механизм "глобальной" интеграции, запущенный горсткой мощнейших промышленных и финансовых монополий Запада. Чтобы избежать этой опасности, многие страны во имя спасения цивилизационной и национальной идентичности вынуждены будут стремиться переломить сложившуюся в мире ситуацию с помощью нестандартных, новаторских подходов и решений.
Исходя из существа нынешней "глобальной" интеграции и ее противоречий, уместно подумать уже теперь о перспективных потенциальных векторах интегративного развития, когда оно, принимая более сбалансированные и лишенные антагонизмов формы, осуществлялось бы в интересах и на благо всего человечества. Для Беларуси вполне реальным потенциальным вектором принципиального значения явилось бы активное участие в создании альтернативной системы международных интегративных связей.
Диктат и произвол западных монополий на международных ранках придает вопросу от необходимости создания основ современной динамичной экономической системы Беларуси и России с использованием элементов рынка в интересах человека еще большую срочность, остроту и общечеловеческую значимость. Заслуживает серьезного внимания высказанная Президентом Республики Беларусь А. Лукашенко на пленарном заседании десятой внеочередной сессии Парламентского собрания Беларуси и России 21 января 1999 года идея о том, что в сложившейся ситуации Союз этих государств должен считаться ядром мощного цивилизованного центра на нашей планете, экономически независимого с высоким уровнем самодостаточности, способного решать не только экономические, но и политические проблемы. Такой центр явился бы реальным противовесом однополярному миру и агрессивному трансатлантическому монополизму; он объединил бы государства на основе равноправного и взаимовыгодного сотрудничества. Необходимость альтернативного центра ясно ощущается и в цивилизованном плане по мере того, как современная техногенная цивилизация с присущими ей крайностями деструктивного рынка и необузданного потребления ресурсов, потребительской идеологией и другими атрибутами все более загоняет себя в тупик.