Так это было: уничтожение нацистами российских культурных ценностей в годы Великой Отечественной войны

Мазурицкий А.М.
канд. пед. наук, профессор МГУКИ

Пятьдесят пять лет отделяют нас от окончания Великой Отечественной войны. Все меньше и меньше остается среди нас тех, кто отстоял Москву и Сталинград, кто освобождал Варшаву и Прагу, штурмовал Берлин. Уходит поколение, для которого война была не просто частью истории нашего Отечества, а частью биографии.

В последнее десятилетие были обнародованы многие, ранее неизвестные исторические факты, позволяющие получить более полное представление о военном времени. Особый всплеск интереса к военной тематике был связан с проблемой реституции культурных ценностей. Бывшие противники и союзники по второй мировой войне обратились к нашей стране с предложением вернуть книги, картины, музейные экспонаты, оказавшиеся у нас после окончания войны.

Интерес к реституционным проблемам, наметившийся в 90-е годы, на наш взгляд, во многом связан с глобальными изменениями, происходившими на территории Европы. На ее карте появились новые государства, менялись не только политические ориентиры, но и сознание людей. Формирование новых государств и нового общественного мышления происходило на фоне роста национального самосознания.

Проблема реституции является весьма сложной деликатной темой. Любая неверная трактовка тех или иных фактов, любое игнорирование исторического прошлого может привести к самым серьезным негативным последствиям.

Можно только сожалеть, что за послевоенные годы мы так и не сумели собрать более полные данные о наших культурных утратах. Наше вполне справедливое оперирование колоссальными цифрами книжных потерь, не всегда опирается на знания утрат конкретных книжных шедевров.

Отсутствие четкого представления о наших книжных потерях в военные годы, в конечном итоге, сослужило нам плохую службу. В ответ на требование немецкой стороны о возврате тех или иных библиотечных коллекций, мы не смогли представить хорошо документированные данные об уникальных книжных памятниках России, утраченных в годы Великой Отечественной войны.

Нам предстоит провести большую работу по сбору данных о тех культурных ценностях, которые потеряла Россия в результате гитлеровской агрессии. Но для того, что бы собрать эти сведения нам, в первую очередь необходимо получить более полное представление о том, что происходило с нашими библиотеками на территории временно оккупированной немецкими войсками.

Об этом и пойдет речь в нашей статье.

Без понимания отношения нацистов к культуре вообще трудно будет представить суть их деяний на территории нашей страны. Пожалуй, не стоит вкладывать это отношение в пресловутую фразу одного из нацистских лидеров о желании схватиться за пистолет при слове "культура". Эта фраза стала расхожей в устах наших бывших идеологов, показывая, по их мнению, примитивность нацистов. Все укладывалось в упрощенную схему - "Фашизм - враг культуры".

Нацисты прекрасно понимали, что при овладении идеями национал-социализма культуре отводится особая роль. В достижении своих целей ими использовалась богатейшая многовековая культура немецкого народа. Существовало только одно "но" - культурные традиции не должны идти вразрез с идеями национал-социализма. Произведения искусства, созданные авторами сомнительного происхождения, книги, несущие в себе идеи гуманизма, мысли, расходящиеся с идеями нацизма, были обречены.

Вынашивая идеи завоевательных походов, в Рейхе уже планировали, какова будет судьба музеев, картинных галерей, библиотек в побежденных странах. Только в последние годы стало известно, что в бывшем Особом архиве в Москве, а ныне Центре хранения историко-документальных коллекций, хранятся папки документов, посвященные так называемой миссии "Линц".

Гитлер мечтал о коллекции, которая превзойдет богатством все музеи мира. Проект, одобренный фюрером, включал в себя создание роскошного квартала с галереями, музеями, библиотеками в городе его детства Линце. По инициативе Гитлера была создана особая миссия "Линц" во главе с Г.Поссе, директором Дрезденской галереи.

В короткие сроки в Европе была организована целая агентурная сеть со сборным пунктом в Мюнхене. Каждые 1,5 месяца Гитлер знакомился с поступлениями культурных ценностей. Закупки музейных экспонатов, картин, книг, проводились по всей Европе. Часто они носили принудительный характер.

В завещании Гитлера, написанном в апреле 1945г., особое внимание уделялось произведениям живописи: "Я собирал картины не для личных целей, а для создания галереи в моем родном городе Линце на Дунае. Очень хотелось бы, чтобы этот мой завет был выполнен…" Ответственному за склады в Бад-Аусзее А.Эйхгруберу он лично приказал не допустить ни повреждений коллекций, ни их захвата врагом.

Активно проявлял себя в роли "ценителя искусства" маршал Геринг. В поместье Каринхалле он создавал свой собственный музей. Стремление обладать лучшими культурными ценностями порой задевало интересы самого фюрера. Гитлер в припадке бешенства назвал Геринга "королем всех черных рынков".

В инструкции от 5 ноября 1940 г. начальнику военной администрации в Париже Геринг предлагает делить все ценности на следующие группы:

-- предметы искусства, определение дальнейшего использования которых фюрер оставил за собой;

-- предметы искусства, которые пополнят коллекцию рейхсмаршала (Геринга);

-- предметы искусства и библиотечные фонды, которые представляется целесообразным использовать при создании "Высшей школы";

-- предметы искусства, пригодные для передачи немецким музеям.

Интересно, что о немецких музеях, Геринг вспоминал в последнюю очередь. В иерархии грабителей он ставит себя на второе место после фюрера.

2 мая 1945 г. газета Нью-Йорк Таймс писала о том, что для эвакуации награбленных ценностей из своего поместья Герингу понадобился специальный железнодорожный состав. Вагоны состава были снабжены терморегуляторами, поддерживающими специальный температурный режим для произведений живописи.

Стремление нацистов к обладанию лучшими культурными ценностями, на наш взгляд, доказывает абсурдность тезиса о недопонимания ими значения культуры в судьбах народов.

Один из идеологов нацизма А.Розенберг писал: "Достаточно уничтожить памятники народа, чтобы он уже во втором поколении перестал существовать как нация".

Исходя из этой концепции, уничтожение книжной культуры, разграбление книжных сокровищ приобретает особое значение. Каждый уничтоженный и похищенный нацистами документ представлял собой не только материально-художественную ценность, но и являлся важнейшей составной частью духовных традиций и культуры народа. И если в оккупированных странах Западной Европы нацисты еще как-то пытались соблюдать правила приличия по отношению к ценностям культуры, то в Восточной Европе, а тем более в России, оккупанты не церемонились.

Еще в начале 20-х годов, работая над основополагающим трудом национал-социализма, будущий фюрер писал: "Когда мы говорим сегодня о приобретении новых земель и нового пространства в Европе, то в первую очередь думаем о России.… Эта колоссальная страна на востоке созрела для ее ликвидации, и конец еврейского господства в России станет концом России как государства".

Для создания великой Германии предстояло истребить славянские народы: поляков, русских, украинцев, белорусов. "Нет никаких причин, чтобы не делать этого". В марте 1941г. Гитлер характеризовал предстоящую войну в СССР как "…нечто большее, чем просто вооруженную борьбу" и как "конфликт двух мировоззрений".

В мае 1940 г., когда только начиналась Французская кампания, в Третьем рейхе был составлен меморандум "Некоторые мысли по поводу обращения с инородцами в России" - программа уничтожения славянства: "Расово пригодную часть германизировать, остальных либо уничтожить, либо превратить в рабов, умеющих считать до 500, писать свое имя и подчиняться немцам".

Известный нацистский преступник М. Борман, посчитав умение считать до 500 излишней роскошью, писал А. Розенбергу: "Славяне должны работать на нас… Образование опасно, достаточно, если они умеют считать до 100. Каждый образованный - наш будущий враг". В обоих этих документах ничего не говорится об умении читать. Совершенно ясно, что народам, которым отказывалось в праве на чтение, не нужны были книги.

Позволим себе сделать небольшое отступление и напомнить о том, что, сопоставляя деятельность советской стороны по перемещению культурных ценностей с территории Германии и вывоз и уничтожение немецкими оккупационными войсками культурных ценностей СССР, мы как-то все дружно забываем о сути нацистской идеи в отношении оккупированной территории России, Украины, Белоруссии.

В приказе фельдмаршала фон Рейхенау "О поведении войск на Востоке" указывалось: "Основной целью похода против еврейско-большевистской системы является полное уничтожение ее власти и искоренение азиатского влияния на европейскую культуру… Никакие исторические или художественные ценности на Востоке не имеют значения". Не снимая тезиса о том, что Германия вела войну с большевистской идеологией, мы считаем, что цели нацистов были гораздо глубже, чем уничтожение чуждой им идеи. Взорванные и уничтоженные нацистами музеи, памятники, усадьбы, созданные до 1917 г. не имели никакого отношения к идеологии большевизма. Вся их вина перед нацистами состояла в том, что они были памятниками национальной культуры.

Выступая на секретном совещании 20 июня 1941 г. А.Розенберг заявил: "Целью восточной германской политики по отношению к русским, является то, чтобы эту первобытную Московию вернуть к старым традициям и повернуть лицом снова, на, восток…. Мы ищем не крестового похода против большевизма только для того, чтобы освободить "бедных русских", а для того чтобы проводить германскую мировую политику".

Все это позволяет утверждать, что в основе политики Германии в области культуры на оккупированной территории нашей страны лежала идея геноцида по отношению к народам, населяющим территорию СССР.

Можно только сожалеть, что вопросы, связанные с осмыслением политики в области культуры на временно оккупированной территории СССР, недостаточно разработаны нашими исследователями. Вместе с тем, в современных условиях, когда пересматриваются многие страницы истории Великой Отечественной войны и обозначаются новые подходы к этому, столь важному для истории нашей страны периоду, необходимы четкие концепции в оценке происходящих событий.

Будем откровенны, суть многих западных, да и, к сожалению, целого ряда последних отечественных публикаций, сводится к рассмотрению войны, как столкновения двух тоталитарных систем.

Активные попытки представить войну как "борьбу за выживание между двумя империями зла", как противостояние Гитлер - Сталин, Гиммлер - Берия, Розенберг - Жданов, на наш взгляд имеют совершенно определенную цель - пересмотр итогов Второй мировой войны.

Не надо забывать о том, что компаративистским (сравнительно-историческим) методом надо пользоваться умело, для прямолинейных оценок и суждений он готовит ловушки на каждом шагу.

Одна из ведущих американских специалистов в области изучения архивов СССР, Патрисия Кеннеди Гримстед из Гарвардского украинского научно-исследовательского института отмечает: "Розенберг и его идеологический противник Жданов приняли участие в тотальной борьбе между "империями зла", в которой ни одна из сторон не продемонстрировала хоть сколько-нибудь уважения к культурному наследию наций, которыми они правили. Нацистские грабежи во время войны были, возможно, не более экстенсивны, чем советские грабежи в послевоенный период и период холодной войны".

Данная цитата приведена нами не случайно. Именно на подобной концепции основана позиция немецкой стороны в современных реституционных процессах. В этом высказывании прослеживаются корни проблемы, которые пытаются завуалировать, а именно, обозначенная выше попытка пересмотра итогов Второй мировой войны.

Первые годы войны являются из ряда вон выходящими во всей предвоенной и послевоенной идеологической и пропагандисткой работе коммунистической партии. Достаточно сказать о том, что впервые в коммунистической идеологии отказались от классового подхода в определении врага. До войны все было понятно: немецкий рабочий - "камрад" - друг и товарищ; немецкий буржуа - враг, эксплуататор, с которым надо бороться. И вдруг эти два таких разных немца слились в одно целое. Они превратились в немца-фашиста, оккупанта, пришедшего в нашу страну грабить и убивать. Этого немца - "Ганса", "Фрица" - надо было уничтожить любой ценой.

Сознавая возникшую опасность, лидеры государства обратились к тому, к чему не обращались после 1917 г. - национальному патриотизму. Вспомнили о русской истории, о солдатах, офицерах, полководцах былых сражений. Вспомнили о победах русского оружия, о героях Первой мировой войны, о православной церкви, благословившей наших воинов на праведный бой.

Обратимся к американскому журналисту Уолтеру Керру, пережившему с нашей страной самые тяжелые месяцы войны. Он писал: "Готовясь к войне против Советского Союза и начав вторжение, немецкое руководство исходило из твердой убежденности, что большинство русских, большинство населения этой страны станут приветствовать пришельцев, освободивших их от кремлевского правления… Углубляясь все дальше и дальше в российские просторы, захватчики вынуждены были признать, что русские, как и любой другой народ, предпочитают жить своей жизнью, что они - за свой образ жизни, и если уж диктатура неизбежна, пусть ее будут представлять свои же люди, соотечественники, а не немцы" . По мнению Уолтера, героизм русского солдата исходил не из идеологии большевизма, а из национальных традиций, той ненависти, которую питали русские к захватчикам.

Стоит задуматься над тем, что определившаяся в последнее время тенденция повсеместной замены термина "Великая Отечественная война" на "Вторая мировая война" не всегда исходит только из того, чтобы объективно представить отечественную войну как часть глобального мирового столкновения. Особенно в этом отношении усердствуют приверженцы принятия односторонних решений в сложных вопросах реституционных процессов.

Определившись в наших подходах к целям и задачам нацистов в области культуры на временно оккупированной территории СССР. Обозначив позиции в оценке военного столкновения между СССР и Германией, попытаемся показать, что же происходило с нашими библиотеками в начальный период войны.

Несмотря на большие усилия наших библиотекарей, книги, которые удалось вывести из западных областей, подвергшихся гитлеровской оккупации, составляли лишь незначительную часть тех многомиллионных фондов, оставшихся на территории, занятой захватчиками.

Уникальные книжные коллекции стали добычей нацистских грабителей.

В начале 1942 г. в помещении магазина фирмы "Адлер" в Берлине, была устроена выставка ценностей, доставленных с Востока. Среди посетивших выставку были начальник личной канцелярии Гитлера Вальтер Булер, брат Гиммлера, посол Шуленбург и другие нацистские бонзы. Гостям вручили щедрые подарки из награбленного, наиболее редкие книги направлялись прямо с выставки главарям рейха. Два альбома гравюр были преподнесены Герингу, один из них был с автографом Рубенса, 59 томов редкого издания Вольтера - Розенбергу, альбомы акварелей - Риббентропу. Не забыли Гитлера и Геббельса. Первому преподнесли из царского дворца 80 книг о походе Наполеона в Египет, второму - комплект газет за 1759 г.

При германском министерстве иностранных дел по инициативе Риббентропа в 1941 г. была создана специальная "группа Кюнсберга", получившая название благодаря своему шефу штурмбанфюреру СС, барону Эберхарду фон Кюнсбергу.

В октябре 1942 г. в ЦК ВКП/б поступили данные, собранные разведывательными органами Красной Армии по группе Кюнсберга.

Из этих донесений следовало, что группа Кюнсберга, специализировавшаяся на вывозе культурных ценностей в 1942 г. была преобразована в батальон особого назначения СС. На восточном фронте действовали вторая и четвертая роты батальона.

Именно специалистами второй роты изымались ценные книги из коллекций пригородных дворцов Ленинграда. Четвертая рота активно действовала на Южном направлении. О ее разнообразных интересах говорит список командного состава: гауптштурмфюрер Краллерт - картограф МИД, зондерфюрер Паульстен - славист, зондерфюрер Либен - экономист.

Для работы с фондами наших библиотек создавали специальные инструкции: литература пропагандистского характера уничтожалась или передавалась в отделы пропаганды, экономическая - в разведывательные органы, старопечатные издания, рукописи, книги уникального характера, научная литература отправлялись в Германию.

В специальном положении Верховного Главнокомандования вермахта (ОКВ) батальону предписывалось: "Отыскивать и обеспечивать охрану материалов, находившихся в оперативном районе, для использования их в целях экономического и политического обеспечения войны".

Значительная часть из отобранных батальоном книг отправлялась в библиотеку, созданную при институте "Кайзер Вильгельм", и различным научным учреждениям Германии. Батальон обеспечивал и персональные интересы отдельных руководителей по приобретению культурных ценностей.

17 октября 1942 года практически во всех центральных советских газетах были опубликованы показания попавшего в плен оберштурмфюрера Нормана Ферстера, офицера батальона Кюнсберга. В своих показаниях он отмечал: В Царском Селе, рота захватила и вывезла, имущество большого Екатерининского дворца… Со стен были сняты шелковые китайские обои и золоченые редкие украшения, наборный пол сложного рисунка увезли в разобранном виде из дворца императора Александра, вывезена старинная мебель и богатая библиотека в шесть-семь тысяч книг на французском языке и свыше пяти тысяч рукописей.

Одним из основных центров по претворению в жизнь нацистской идеи на оккупированной территории СССР, был штаб рейхсминистра восточных территорий Розенберга.

В указе Гитлера о полномочиях штаба Розенберга говорилось: "Его эйнзанцштаб по оккупированным областям имеет право проверять библиотеки, архивы и иные культурные организации всех видов и конфисковывать их для выполнения заданий национал-социалистической партии".

Крупномасштабные перемещения книг с оккупированных территорий осуществлялись для создания так называемой Остбюхерай (Восточной библиотеки) в Берлине, основанной для сбора материала по изучению восточных земель. Для Восточной библиотеки отбиралась литература, изданная до 1917 г. по марксизму, философии, масонству, еврейскому вопросу, книги по географии, истории, искусству России.

Особый интерес представляли издания, выпущенные после 1917 г., позволяющие изучать жизнь в СССР. Для Восточной библиотеки предназначались и переводы с иностранных языков "имеющих значительную гуманитарную ценность и содержащие большевистские введения".

Несмотря на сложные взаимоотношения с батальоном Кюнсберга (эти структуры часто конкурировали в грабежах), подразделения СС вынуждены были передавать награбленное штабу Розенберга.

Осенью 1942 г. были переданы книги изъятые из Царского Села и Павловска. В 1943 г. от батальона СС поступило 450 книг 18 века, 500 томов 1800-1849 гг. издания, 800 томов - 1850-1917 гг. издания.

Помимо этого было получено полное собрание законов Российской империи периода 1647-1913 гг.

Армейские власти часто игнорировали работников Штаба, о чем говорит Отчет руководителя зондеркоманды "Ростов" доктора Рекка от 13.10 1942 г.:

"Армейское командование ничего не делает для охраны библиотек. Направленная ранее штабом передовая команда Пишке с целью защиты фондов пометила их трофейными метками (полосками), но это не помогает. Различные книжные фонды выбрасываются во дворы, на улицы, в выгребные ямы. Многие помещения складов и библиотек приспособлены для нужд войск".

Организация, возглавляемая Розенбергом, имела сложное строение. Из экспертов и их подчиненных были сформированы рабочие группы и особые мобильные команды, которые действовали на всей оккупированной территории и являлись подразделениями Эйнзацштаба. На территории России действовали зондеркоманды. Каждой из них поручалась исследование культурных и исторических объектов крупных населенных пунктов. От названия городов и происходили названия зондеркоманд. Например, зондеркоманды "Ростов", "Новгород", "Псков", "Смоленск".

Активно действовала мобильная команда "Ростов", руководимая А.Рекком. 13 специалистов в короткие сроки обследовали 63 библиотеки города, наиболее ценные книги были конфискованы.

В Смоленске доктором Нерлингом были вывезены из города такие ценные издания как автографы и рукописи Петра I, Анны Иоановны, Петра II, Екатерины II, рукописи жития Даниила Переяславского и "Евангелия" XVI в., собрание школьно-религиозных книг XVII в., "Брюсов календарь" XVIII в., Молитвослов XVI в.

В Смоленске интенсивно работала главная рабочая группа "Митте". Руководителем группы Лангкопфом были отобраны ценные рукописные коллекции. Весной 1943 г. группой "Митте" в короткие сроки была проведена работа по каталогизации 30 тысяч книг, предназначенных для вывоза из города.

В Новгороде специалистами штаба отбирались книги по археологии для профессора Энгеля, для доктора Тиле были отобраны книги по этнографии.

В отчетах доктора Нея, говорится о вывезенных книгах из библиотеки Исторического музея и Софийского собора в Новгороде.

Отправляемые фонды были разделены на несколько частей:

-- Евангелия и другие книги греко-православной церкви - 800 томов;

-- Литература на иностранных языках (французские и английские издания 18 столетия) 1500 томов;

-- Старые русские печатные издания, среди которых "труды" Ломоносова 1785 г., "История Сибири" Фишера 1774 г., Славянская грамматика 1723 г., книга Кантемира о магометанстве 1722 г., русские хроники 18 века - 1500 томов.

Активно действовала по изъятию книг оперативная группа "Псков", в ноябре 1943 года из города было вывезено около 35 тысяч томов.

На отобранные издания составили алфавитный и предметный каталоги.

Большая работа по каталогизации фондов проводилась на базе штаба в г. Риге. Здесь обрабатывались фонды упоминаемой ранее Восточной библиотеки. Можно предположить, что на начальном этапе ее создания, фонды были рассредоточены в Киеве, Риге и Берлине. Для каждого из мест хранения выделялись порядковые номера для каталогизации.

В работе с конфискованными книгами принимали участие различные отделы штаба.

Работа начиналась с просмотра изъятых изданий на предмет их дальнейшего использования. Затем шла сортировка книг, в которой принимали участие отделы учета и контроля, пропаганды и хранения.

Книги сортировались с учетом их дальнейшего использования, а именно для пропагандистской работы, для отправки в музей фюрера в г.Линце, для пополнения Восточной библиотеки.

Надо сказать о том, что пока обстановка на фронтах была для Германии более или менее стабильной, вывоз литературы носил сравнительно ограниченный характер.

В отчете руководителя Главной рабочей группы "Остланд" доктора Вундера, подготовленном в феврале 1942 года, говорилось о том, что вывоз книг следует ограничить необходимым количеством.

Однако это не означает, что идеи грабежа отошли на второй план. Просто нацисты собирались надолго оставаться на завоеванных землях.

Работники штаба старались, чтобы у населения создавалось благоприятное представление о его деятельности.

В этих целях задумана была выставка "Из деятельности оперативного штаба". В качестве важнейших достижений планировалось представить факты "спасения" культурно - художественных ценностей". В частности: перемещение из Новгорода 33892 книг и передачу их в республиканскую библиотеку в Риге, передачу обществу по изучению истории и древности около 200 ранних и первых изданий немецких классиков.

Все маски были сняты, когда немецкие армии стали откатываться на запад. В октябре 1943 г. в Берлин сообщалось о необходимости срочного вывоза библиотеки графа Воронцова из Алупки из-за вероятной катастрофы - потери вермахтом Крыма.

Работники штаба докладывали о свертывании работы в Смоленске из-за наступления Советской Армии, сообщалось об активизации вывоза книг, так как город после ухода немецких войск должен быть взорван.

Аналогичное сообщение поступило от Ростовской группы.

В октябре 1944 года Розенберг сообщал начальнику имперской канцелярии Ламмерсу о том, что для вывоза изъятых его организацией художественных ценностей потребовалось 1418 вагонов, кроме того, 427 тыс. тонн было вывезено водным транспортом

Основные направления вывоза были в Прибалтику и Восточную Пруссию, далее, если удавалось, их перемещали вглубь Германии.

На территории рейха были определены пункты для перемещенных из СССР культурных ценностей. Назовем некоторые из них:

1. Монастырь Бонгейм Кемтпен
2. Хехштедт на Дунае
3. Монастырь в Нижней Баварии
4. Замок Кольмберг
5. Монастырь Банц
6. Нойшванштайн, Бавария

Ближайшим сподвижником А.Розенберга Арно Шикеданцем был разработан план организации тайников для награбленных ценностей. К плану был допущен только узкий круг посвященных лиц. Многие тайны так и ушли в небытие вместе с Шикеданцем, в апреле 1945 он застрелился.

Будем подводить итоги. Страшные опустошения принесли нацисты на нашу землю. До сих пор уточняются цифры погибших во время нашествия.

До нашего времени осуществляются корректировки исчисления ущерба, нанесенного нацистами нашей культуре.

2 ноября 1942 г. была образована Чрезвычайная Государственная Комиссия по установлению злодеяний немецко-фашистских захватчиков /ЧГК/.

Одним из направлений деятельности комиссии являлось уточнение ущерба, нанесенного нацистами нашей культуре.

Известно, что в качестве экспертов привлекались библиотековеды, библиографы, книговеды. С комиссией сотрудничали главный библиотекарь Государственной библиотеки им. В.И.Ленина Д.Н.Чаушанский, книговеды В.С.Люблинский, И.Г.Агальцев, библиотекарь И.М.Кауфман. В документах ЧГК приводится цифра, характеризующая потери массовых библиотек СССР, составившая более 100 млн. томов.

По данным Наркомпроса РСФСР и Комитета по делам культурно-просветительных учреждений при СНК РСФСР в подведомственных им учреждениях погибло более 44 млн. изданий. Практически полностью был уничтожен библиотечный фонд Ставропольского края. Только по библиотекам системы Наркомпроса недосчитались около 2 млн. книг. Полностью погибли книжные фонды Сталинграда и 10 районов области. Погибла областная библиотека им. Горького ( 250 тыс. томов). В период оккупации Воронежской области с 27 июня 1942 года по 30 января 1943 г. было уничтожено 24 библиотеки с 975 тыс. книг. Около 400 тыс. книг погибло в областной библиотеке. Шестьдесят шесть библиотек было разграблено в Краснодарском крае. Нацисты разграбили ценнейшие фонды (200 тыс. томов) областной библиотеки им. К.Маркса в Ростове-на-Дону. Больше сотни библиотек было уничтожено в Ростовской области, 137 библиотек с фондом 1 млн. 160 тыс. томов потеряла Брянская область.

Областная библиотека г. Смоленска из 650 тысяч томов сумела собрать после освобождения города только 120 тыс.

До войны в Курской области имелось 1 млн. 355 тыс. томов. К октябрю 1943 года осталось 280 тыс. книг. В Калинине (Твери) погибло 546 тыс. книг. В Московской области была полностью уничтожена 101 библиотека с 1.002.200 экз. Из общего фонда библиотек Ленинграда и его пригородов было уничтожено и разграблено 2.910.363 тома.

Можно только сожалеть, что в военные и первые послевоенные годы так и не удалось восстановить точную картину нашего библиотечного ущерба. Если цифровые данные приблизительно отражали потери книжных фондов, то данные о количественном характере наших потерь практически отсутствовали.

Почему же так произошло?

Пожалуй, для этого было много причин. Эксперты ЧГК работали в сжатые сроки. Им была поставлена задача, как можно быстрее предоставить сведения об утраченных книгах и библиотеках. В этих условиях не было возможности заниматься персоналиями. Тем более это было сложно из-за отсутствия каталогов. Каталоги либо вывозились, либо уничтожались немецкими службами. Многие библиотекари тех библиотек, где фонды были уничтожены, погибли или находились во время работы комиссии на фронте или в эвакуации, и не могли оказать содействие в составлении данных по наиболее ценным утратам. После освобождения предстояло провести колоссальную восстановительную работу, чтобы возродить библиотеки и вопрос о сборе данных наших потерь временно был отложен.

А дальше уже настал период забвения этой проблемы как высшими чинами, так и чиновниками рангом пониже. А ведь в 50-е, 60-е годы решить ее было гораздо легче, чем сейчас в 90-е годы. Тогда были еще живы участники этих событий, можно было провести работу по составлению документов ЧГК и данных из немецких источников, характеризующих вывоз ценных изданий.

При решении сложнейших задач, связанных с реституционными проблемами необходима активизация наших усилий по поиску данных о наших книжных потерях и о возможных местах нахождения культурных ценностей за пределами России. Практически тех, кто занимается у нас этой проблемой, можно перечислить по пальцам. Небольшой группе российских исследователей противостоят мощные научные центры, которые ведут активную работу по поиску данных об утраченных Германией культурных ценностей.

Вместе с тем, отрадно отметить, что в апреле 1999 г. свет увидели первые тома "Сводного каталога культурных ценностей, похищенных и утраченных в период второй мировой войны". Эта работа координировалась Департаментом по сохранению культурных ценностей Министерства культуры России и Федеральной архивной службой. В трех первых томах, описывалось около 7 тыс. произведений искусства. Один том был посвящен ценностям, утраченным Екатерининским дворцом в Царском селе.

В апреле 1996 г. Российская национальная библиотека проинформировала руководителей библиотек на местах о создании Бюро по проблемам перемещения книжных фондов. Бюро призвало библиотеки оказать помощь в создании банка данных о перемещенных фондах и составлении списка потерь. Однако без определенной финансовой поддержки, мы еще не скоро сможем получить необходимые данные.

Естественно, было бы наивным надеяться на то, что нам удастся составить полные списки, отражающие характер наших книжных утрат.

В плане поиска документов о наших книжных потерях необходимо сконцентрировать усилия на выявление данных об утрате наиболее ценных экземпляров. Это можно сделать путем целенаправленного сбора информации о тех редких изданиях, которые имелись до войны в библиотеках, оказавшихся в зоне оккупации, с последующими их сопоставлениями с документами немецких служб и организаций, занимавшихся их вывозом.

В этой связи возникает задача создания региональных поисковых центров на базе областных библиотек, которые бы имели единую программу поиска.

Для составления списка раритетных изданий, утраченных библиотеками в военные годы, необходимо изучить публикации, относящиеся к довоенному времени, в которых имелась информация о той или иной библиотеке. Объектами поиска может стать довоенная периодика, библиографические издания, издания, посвященные отдельным библиотекам (путеводители и т.д.) Возможно, живы те, кто работал в библиотеке в довоенное время и помнит о наиболее ценных книгах. Отправной точкой поиска могут послужить некоторые персоналии, обнаруженные в немецких документах. В них определены конкретные получатели книг из конкретных библиотек. Естественно, мы представляем всю сложность и трудоемкость этой работы, но хотелось бы надеяться, что совместными усилиями библиотек, вузов культуры эту задачу можно выполнить.

Долг перед Россией принять все необходимые меры по розыску и возвращению утраченного национального достояния.