Кавказская политика России приобретает концептуальный характер

Кузнечевский В.Д.
политический обозреватель “Российской бизнес-газеты“, доктор исторических наук, профессор

Есть старая, многими годами проверенная истина: никогда нельзя давать деньги в долг другу. Рано или поздно, но друг обязательно заподозрит, что ты его не ценишь (мало дал, или слишком быстро попросил вернуть долг, хотя дата возврата была обоюдно оговорена заранее) и дружба расстроится.

В эпоху Б. Ельцина правительство России регулярно забывало эту старую истину и постоянно попадало впросак. В том числе и потому, постепенно растеряло друзей в лице бывших братских республик (Узбекистан, Украина, Грузия и так далее). Владимир Путин начал эпоху своего правления с другой идеологической базы в этом плане, которая (база) скорее отвечала другой русской пословице: крепче счёт - дольше дружба. То есть заставил считать чужие долги и платить свои. А наследство, которое получил Путин в этом плане, оказалось не таким уж маленьким. По данным Внешэкономбанка в 2001 году Россия должна получить от стран СНГ около 210 миллионов долларов в счёт платежей по основному долгу и 26 миллионов в качестве процентных выплат. Всего же общая сумма долга превышает 3,5 миллиарда долларов. По странам по состоянию на первое января 2001 года это выглядит так: Украина - 1 миллиард 974 миллиона; Узбекистан - 611 миллионов; Тадджикистан - 315; Киргизия - 176; Грузия - 157; Молдавия - 123; Армения - 116 и Белоруссия - 84 миллиона долларов. Впрочем, если учесть, что той же Украине, Грузии, Белоруссии, Армении и так далее Россия продает сырье и энергоносители по льготным ценам, в реальном исчислении страны СНГ должны России конечно же много больше. Новый президент России постепенно ввёл жёсткое правило: если Россия прилежно выплачивает западным кредиторам долги, доставшиеся ей в наследство от СССР, и созданные в основной своей части М. Горбачевым, то почему иначе должны вести себя по отношению к России должники из стран СНГ? И это требование сразу сказалось в сторону оздоровления на внешней политике России. Прежде всего, эта новация проявила себя во взаимоотношениях со странами кавказского региона.

Вместо выверенного курса - набор политических отмычек

На днях Азербайджан отметил 10-летие своей независимости. В выдержанной в предельно тёплых тонах телеграмме Владимира Путина президенту Азербайджана говорится, что российский президент "с удовлетворением отмечает, что за последние годы российско-азербайджанские отношения удалось наполнить новым качеством, придать двусторонним связям характер стратегического партнерства, основанного на принципах равноправия, уважения суверенитета, традиционной дружбы, взаимовыгодного сотрудничества", выражается убежденность, что это "многогранное взаимодействие" будет последовательно развиваться как на благо России и Азербайджана, так и "в интересах упрочения Содружества Независимых Государств".

Два момента не могут не привлечь внимание в этом тексте. Во-первых, отношения между Азербайджаном и Москвой улучшились не "в последние годы", а в последние полтора года, то есть с момента прихода на пост президента РФ Владимира Путина, и, второе, впервые за последние несколько лет в переписке между двумя президентами появились слова об упрочении СНГ.

После печально знаменитого своей "фрондой" против России Кишеневского саммита 23 октября 1997 года, когда Гейдар Алиев и другие президенты стран СНГ открыто заявили, что им не нравится как идут дела в Содружестве и подвергли резкой критике лично президента России, его политику в СНГ и само Содружество, официальный Баку если и употреблял эту аббревиатуру, то преимущественно в одном ключе: практической ценности от СНГ не видать, а потому надо рассмотреть вопрос и вообще о целесообразности существования самого Содружества.

Основания для такой резкой фронды были. Во времена Бориса Ельцина у России на внешней арене качественной политической линии в общем-то не было. Был набор отмычек на каждую возникающую ситуацию, то есть не набор даже каких-то действий, более или менее осмысленных адекватно возникающим проблемам, а просто на каждое действие с внешней стороны срочно изобреталось противодействие, при конструировании которого даже близко не брались во внимание ближайшие (я уже не говорю об отдаленных) последствия. В особенности ярко это было видно на примере Кавказского региона.

Вспоминаю, как полтора года назад, будучи в командировке в Азербайджане, в беседах со мной люди самого разного уровня, от простых людей в магазинах и кафе до высших руководителей страны с недоумением спрашивали меня, почему Россия уходит с Кавказа? Почему Москва не отвечает на дружеские шаги, направленные к ней со стороны Баку?

Вы посмотрите, говорили мне, Россию выгоняют с военных баз в Грузии. У вас еще сохраняется военная база в Армении, но этого же мало. Для того чтобы обеспечить нормальное функционирование её, необходимо радиотехническое обеспечение. А это возможно только с территории Азербайджана. Мы же ведь не ставим, подобно Латвии, которая разрушила российскую РЛС в Скрундэ, вопрос о ликвидации Габалинской РЛС на нашей территории, контролирующей эфир всего южного крыла НАТО, и не только НАТО. Причем, слова такого рода самолично говорили не только министры, сам Гейдар Алиев, его сын Ильхам, один из руководителей нефтегазовой отрасли страны, другие собеседники, не из, что называется, простой среды. Вернувшись в Москву я опубликовал тогда материал под названием "Россию никто не сможет вытеснить с Кавказа, если только она сама себя оттуда не уведет".

И вот только в мае этого года в интервью одной из центральных московских газет тот же Ильхам Алиев подвёл итог этому периоду в наших взаимоотношениях: "Главное - политическая воля руководства. С нашей стороны желание хороших отношений с Россией было всегда. С российской стороны мы ощущаем его после смены руководства в Москве. Я считаю, что мы потеряли несколько лет в развитии нормальных связей. Несколько лет наши попытки установить хорошие связи наталкивались на несправедливое отношение с российской стороны. Часто преобладал ведомственный подход, касалось ли это армяно-азербайджанского или грузино-абхазского конфликтов. Не было единой государственно выверенной линии".

Единой линии действительно не было. Москва, к примеру, ни разу не смогла договориться по поводу представительства своих интересов ни в одном крупном вопросе ни с первым, ни со вторым президентом Грузии, ни с первым, ни со вторым президентом Азербайджана. Отвлечемся сейчас от того, что и Звияд Гамсахурдия, и Эдуард Шеварднадзе строили свою политическую карьеру на волне антироссийской политики при опоре только на национал-радикальные элементы в своей республике, потому что иной опоры у них там не было и по определению и быть не могло, да и Эбульфаз Эльчибей - тоже. Но мы ведь говорим о политике Москвы, а не руководства Грузии, или Азербайджана, о политике как искусстве возможного и достижимого. Секретом полишинеля является и то, что во всех этих международных конфликтах симпатии Москвы часто оказывались на какой-то одной стороне, что выражалось далеко не только в платоническом плане.

Армения первой проверила на зуб новый курс российского президента

Первой столицей, на взаимоотношениях с которой прошёл проверку новый курс Владимира Путина волею обстоятельств оказалась Армения, отношения с которой в эпоху Б. Ельцина строились на морально-этическом фундаменте, а точнее на узах дружбы.

Надо сказать, пока президентом Армении был Левон Тер-Петросян, а потом реальная власть в стране концентрировалась в руках премьер-министра Вазгена Саркисяна и председателя парламента республики Карена Демирчяна, выступавших с общих пророссийских позиций, эта односторонность вроде бы оправдывала себя. Но в политике нельзя ориентироваться исключительно на дружеские отношения с конкретными личностями, даже если они и являются лидерами нации на данный момент. Не нами сказано, что отношения между государствами должны строиться на удовлетворении и защите национально-государственных интересов. Ситуация с Арменией продемонстрировала это с трагической ясностью.

27 октября 1999 года в здании армянского парламента прямо во время заседания организованная группа террористов во главе с Наири Улуняном в упор из автоматического оружия расстреляла всю правящую верхушку Армении за исключением президента Роберта Кочаряна, который на заседании отсутствовал.

Буквально в течение нескольких минут в зале Национального Собрания были физически уничтожены восемь лидеров так называемой "русской партии" Армении (как их называли в прессе) во главе с премьер-министром и председателем НС, а также ранены еще восемь депутатов и министров.

Группа террористов из пяти человек была арестована прямо в зале парламента при содействии президента страны Роберта Кочаряна, который лично прибыл в парламент в сопровождении главы президентской администрации А. Арутюняна и заместителя директора министерства Национальной безопасности Г. Григоряна и разговаривал с руководителем тергруппы без телохранителей и третьих лиц, лично гарантировал ему сохранение жизни, поскольку, как он сказал, смертная казнь в Армении более применяться не будет в связи со стремлением Армении вступить в Совет Европы. Преступник в течение всего периода личного контакта с президентом держал в руках оружие, с помощью которого он убил премьер-министра Вазгена Саркисяна, и которое, по распоряжению президента, было ему сохранено вплоть до помещения его в следственный изолятор МНБ.

Судебное следствие по этому теракту длится вот уже третий год и конца краю ему пока не видно. Н. Унанян постоянно меняет свои показания. То он признает, что был организатором террористического акта, то отрицает это; то отрицает, что действовал по чужому плану и указаниям, то вдруг начинает утверждать, что ответит на вопросы следствия "в своё время", возможно давая понять возможному организатору преступления, что в случае, если ход процесса его не устроит, то он расскажет больше. Тем временем подконтрольная официальным властям пресса из кожи лезет, убеждая публику в том, что не было никаких организаторов преступления и что на главу преступной группы никто не оказывал никакого влияния, хотя все свидетели этой трагедии, находившиеся в тот момент в зале заседания парламента, рассказывают, что Н. Унанян после расстрела в упор высшего руководства страны не спешил покидать место преступления, а долго названивал кому-то по телефону, информировал своего абонента о совершенном убийстве, дожидался личной встречи с президентом страны на месте преступления и настаивал на личном и конфиденциальном с ним контакте.

Темноты здесь и по сей день много, но гораздо важнее, что на этом фоне стала вдруг сразу же изменяться формула взаимоотношений Еревана и Москвы. Президент Армении после того, как прошел шок от этих событий, вдруг выдвигает новацию во внешнеполитическом курсе Республики, провозглашая тезис о "равноудаленности" Армении от России и Запада. Москва ответила адекватно.

В ходе первого официального визита в Россию в сентябре 2000 года президента Армении в аэропорту Внуково-2 встречал не вице-премьер российского правительства (как положено по протоколу), а всего лишь председатель российско-армянской комиссии по энергетике. Кроме того, Владимир Путин при встрече с Р. Кочаряном уведомил последнего, что Ереван не может рассчитывать на "более льготные условия" в экономическом сотрудничестве по сравнению с другими членами СНГ. Да "Армения в особых льготах и не нуждается", добавил он при этом, словно бы забыв, в какой бездне экономических трудностей пребывает Армения в связи с войной и блокадой её транспортных путей со стороны Азербайджана и Турции.

Казалось, сигнал был услышан и понят. Президент Армении в ходе бесед с руководителями России много говорил об укреплении военного сотрудничества с Москвой, об активизации переговоров по поводу инвестиционных проектов, и даже о том, что необходимо устранить ненормальное положение с русским языком в Армении. Последнее более или менее понятно, потому что еще в 1998 году, баллотируясь на пост президента и в стремлении привлечь на свою сторону возможно большее число избирателей сам Р. Кочарян обращал внимание на то, что русский язык уходит из общения и выступил с идеей придания ему в Армении официального статуса.

Ничего, однако, из этих обещаний, кроме военных (но на это имеются причины от Р. Кочаряна зависящие мало) выполнено не было.

Уже через два месяца после возвращения Р. Кочаряна из Москвы законопроект о придании русскому языку в Армении статуса языка межнационального общения и разрешающий учреждение учебных заведений с преподаванием на русском языке был жестко раскритикован верным соратником президента, премьер-министром Армении Андраником Маркаряном. Законопроект был, естественно, отклонен.

А в январе 2001 года был переведен из метрового диапазона вещания на дециметровый телеканал ОРТ, в результате чего возможности смотреть этот российский телеканал была лишена вся республика за исключением Еревана. В настоящее время такая же участь, а может быть и хуже, ожидает телеканал РТР.

Из 55 тысяч армянских студентов обучающиеся почти в 100 ВУЗах страны, только около двух тысяч человек имеют возможность слушать преподавателей на русском языке, но в основном только в филиалах российских учебных заведений.

И это при том, что в России проживает (по оценкам) около 2,5 миллиона армян (в самой Армении - 3,5 миллиона), которые в прошлом году при личной поддержке президента России создали Союз армян России, ставящий своей целью сохранение армянского языка и культуры на территории России.

Между тем, в Азербайджане, отношения с которым в эпоху правления Б. Ельцина, как уже было сказано выше, отличались, мягко скажем, неровностью, русский язык сегодня изучают (по оценкам СМИ) около 130 тысяч человек в 461 школе (а это около 13 процентов от числа всех учащихся). В Баку на русском языке выходит 30 газет и 20 журналов. Помню, меня в прошлом году поразило, когда на улицах Баку я услышал свободно льющуюся русскую речь. Я уже не говорю о базарах, где практически невозможно найти продавца от пожилого человека до школьника младших классов, который бы не заговорил с тобой на русском языке. Это не значит, конечно, что здесь не говорят на азербайджанском. Говорят, но как международный язык общения используется русский. Может быть, потому, что азербайджанская диаспора в России, по оценкам администрации азербайджанского президента, насчитывает около 2, 5 миллионов человек? Но ведь и армянская диаспора не меньше, а в процентном отношении много больше (население Азербайджана в настоящее время насчитывает около 8 миллионов человек).

Примерно то же самое происходит после 27 октября 1999 года и с экономическим сотрудничеством. Президент Армении явственно взял курс на сотрудничество с Америкой, где он и сам стал бывать много чаще, чем в России. Конференции по сотрудничеству, двусторонние встречи, бизнес-форумы сменяют друг друга в Ереване и в США. На одном из последних в США президент Армении лично возглавил армянскую делегацию, что само по себе носит беспрецедентный характер.

Оппозиция пытается возродить идеи "русской партии"

Иное положение дел в области военного сотрудничества. Здесь идет всестороннее укрепление обоюдовыгодных связей с Арменией. Российская 102-я военная база на территории Армении постоянно пополняется новой техникой (истребители-бомбардировщики, занитно-ракетные комплексы, военная техника сухопутных сил), недавно армянские и российские силы ПВО перешли на режим совместного дежурства, армянская сторона перестала взимать с российской плату за землю, на которой располагается 102-я военная база и так далее. Нет слов, России это важно для закрепления ее интересов на Кавказе (и в Закавказье). Но нельзя закрывать глаза и на то, что даже нынешнее руководство Армении изменить в этой сфере что-либо не в состоянии, так как находясь в условиях блокады со стороны Турции и Азербайджана и, учитывая историю взаимоотношений с этими странами, и ближнюю, и дальнюю, Ереван вынужден постоянно считаться с возможностью внешней угрозы при определенных обстоятельствах. Любое руководство Армении, которое не будет принимать это в расчет, будет немедленно сметено армией, которую, вне всякого сомнения, тут же поддержит всё население республики и армянские диаспоры не только в России, но и в США и во Франции.

Официальный Ереван, судя по всему, прекрасно это понимает. Недавно министр иностранных дел Армении Вартан Осканаян подтвердил это, заявив, что предельная защищённость от внешних угроз - "является одной из важнейших для Армении, так как мы в силу ряда причин не чувствуем себя в полной безопасности в нашем регионе". А на прямой вопрос журналиста газеты "Век", так на кого же всё-таки в большей степени ориентируется Армения, без всяких девиаций ответил: "Естественно, с точки зрения военно-политического сотрудничества связи с Россией намного глубже. Россия с географической точки зрения куда ближе к нам, чем Америка".

Между тем, на политической сцене Армении далеко не все действующие силы согласны следовать такой дихотомии: политически и экономически с США, а в военном отношении - с Россией. В нынешнем году в республике сформировалось влиятельное оппозиционное президенту объединение, состоящее из Армянской национальной партии, Партии "Национальное единство" и Партии "Республика" Организаторами этого объединения выступили пользующиеся широкой популярностью в республике сын убитого 27 октября 1999 года председателя парламента Степан Демирчян, бывший министр обороны страны, "правая рука" погибшего в этот день премьер-министра Вазгена Саркисяна Вагаршак Арутюнян и другие известные в Армении люди. Фактически речь в этом случае идет о возрождении расстрелянной 27 октября "русской партии" в Армении. По всей видимости, именно это обстоятельство сильно напугало действующего президента.

Как только это произошло, Р. Кочарян тут же объявил, что он будет выдвигаться кандидатом на следующих президентских выборах. Между тем, выборы эти состоятся только еще в феврале 2003 года. Вроде бы рановато объявлять себя кандидатом. Такое можно сделать только, что называется, со страху, что, собственно, подтверждает политическую весомость сложившейся оппозиции. Но вряд ли такой ранний выстрел может попасть в цель. Нечто подобное произошло и у нас в декабре 1999 года во время выборов в Государственную Думу, когда Евгений Примаков, теряя голоса своих сторонников, в отчаянии объявил, что он будет выдвигаться кандидатом в президенты в качестве конкурента Б. Ельцину. Дивидендов это Примакову не принесло. Его тандем с Лужковым потерпел фактическое фиаско на выборах в Госдуму, а на президентские выборы он вообще не попал.

На сегодняшний день можно сказать, что расчеты Р. Кочаряна менее всего напоминают именно расчеты. Его надежды на то, что сближение с Соединенными Штатами поможет ему окончательно решить проблему Карабаха в пользу Армении и тем создать себе на президентских выборах прочную электоральную базу, не оправдались. Он был почти шокирован, когда на последних переговорах с официальными лицами Вашингтона услышал, что США выступают за возвращение Азербайджану занятых Карабахскими Вооруженными Силами территорий.

В этих условиях резко возросла значимость позиции Москвы и в целом по политике в Кавказском регионе, и конкретно по проблеме Карабаха. И надо признать, что В. Путин сумел выжать из этой ситуации максимум полезности для российской внешней политики на Кавказе.

Если ограничиться двумя словами, то суть позиции Путина можно отразить в лапидарном стиле: проблему Карабаха должны решить Степанакерт, Баку и Ереван. А Россия в этом случае готова выступить гарантом соблюдения этих соглашений. Но здесь требуются, конечно, пояснения.

Не сразу, но В. Путин, в отличие от Б. Ельцина, в споре между Азербайджаном и Арменией за статус Нагорного Карабаха, отошёл от позиции односторонней поддержки какой-либо из сторон. Уже в сентябре 2000 года, во время официального визита в Россию президента Армении он дал понять Р. Кочаряну, что причиной тупика, в который зашла деятельность Минской группы по карабахской проблеме, является как раз вот это стремление потрафить то одной, то другой, то третьей стороне, а в результате получалось, что резко недовольны позицией России оказывались все стороны сразу. Поэтому Путин и предложил другую формулу, которую он окончательно сформулировал в ходе своего визита в Армению в сентябре текущего года.

Дав чётко понять, что Россия намерена отстаивать в этом регионе свои собственные интересы, которые распространяются на весь Кавказ и Закавказье, заявив, что "вся наша политика в регионе будет направлена на то, чтобы обеспечить надёжную оборону Армении", Путин, одновременно с этим подчеркнул, что Россия не намерена оказывать какого бы то ни было рода давления ни на азербайджанскую, ни на армянскую сторону. Более того, он дал понять, что решение карабахской проблемы должно исходить из того статус-кво, которое к настоящему времени в этом вопросе сложилось. "Россия не должна своими неаккуратными действиями нарушить баланс, который уже сложился между Арменией и Азербайджаном", - подчеркнул он в Ереване. А чтобы уж ни у кого не возникало сомнений в том, что Москва окончательно сформулировала свои параметры кавказской политики, он добавил: "Мы будем помогать способствовать решению этого (карабахского - ред.) вопроса. Нам бы не хотелось только, чтобы в результате достигнутого между двумя странами компромисса Россия была крайней".

Заявить об окончательно сформулированной концепции кавказской политики России показалось В. Путину настолько важным, что он не счел возможным отложить свой официальный визит в Ереван, дата которого совпала с последствиями террористического акта в США 11 сентября. Обстоятельства настоятельно требовали от президента России его присутствия в Москве. Но он полетел в Ереван.

Равноудаленность Москвы нашла понимание в Баку

Расчет оказался верным. Провозглашение Москвой новой внешней политики на Кавказе (и шире) не замедлило принести внешнеполитические дивиденды.

Много ранее по дипломатическим каналам был запланирован на середину ноября 2001 года официальный визит в Россию главы Республики Азербайджан. Но после внесенных Путиным изменений в кавказскую политику России официальный Баку дал понять, что в новых условиях требуется более тщательная проработка визита. Азербайджан, в частности, готов наполнить более конкретным содержанием 10-летнюю программу экономического сотрудничества двух стран и вообще подписать целый блок азербайджанско-российских соглашений экономического и гуманитарного характера, соглашения по урегулированию взаимодействия между приграничными регионами, по правовому статусу азербайджанцев, проживающих в России и россиян, проживающих в Азербайджане. Особняком в этом перечне стоит соглашение по статусу и совместной эксплуатации Габалинской РЛС.

В свете всех этих соображений Баку предложил перенести визит с ноября 2001-го на конец января 2002 года. Москва с удовлетворением согласилась.

Мало того. Если ещё в начале этого года президент Азербайджана в отчаянии всё настойчивее высказывал мнение, что кроме силового иного решения Карабахской проблемы он не видит, то сейчас официальный Баку заговорил совершенно иным языком, утверждая, что эта проблема силового решения не имеет.

Шеварднадзе проиграл там, где надеялся обыграть Путина

По-иному складывались на этом фоне отношения с официальным Тбилиси.

В октябре текущего года официальное руководство Грузии, как известно, предприняло попытку (теперь это обстоятельство уже можно считать доказанным) совершить с помощью международных террористов банды Р. Гелаева (в неё входили чеченцы, арабские и другие наёмники, грузинские бандиты) интервенцию в Абхазию. Судя по этим действиям, Э. Шеварднадзе не извлёк уроков из своего оглушительного фиаско с вооружённой интервенцией в Абхазию в 1993 году, когда он сам едва остался в живых. Тогда в сентябре только благодаря российскому руководству и самоотверженности российских десантников, обязанных выполнять приказ, Шеварднадзе удалось эвакуироваться из блокированного абхазскими силами Сухуми. Не случись этого, он был бы или пленён тогда, или убит и история грузино-абхазского конфликта выглядела бы совершенно по иному.

Э. Шеварднадзе этой услуги не забыл. С тех пор на каждом саммите СНГ грузинский лидер пытается заставить Москву единолично, вместо него, разрешить грузино-абхазский конфликт, с тем, чтобы он в этом случае выступил перед нацией в ореоле героя-объединителя. С этой идеей, однако, ничего не вышло и официальный Тбилиси в октябре 2001 года вновь пошёл на вооружённую авантюру в Абхазии. И вновь оглушительное фиаско. Банда Р. Гелаева пролила кровь абхазов, армян, русских, чеченцев, но была разгромлена и остатки её убрались туда, откуда и пришли - в Грузию.

Пытаясь спасти свою политическую репутацию, Э. Шеварднадзе вновь предпринял попытку обвинить Россию в том, в чём его ответственность прямая - в раздроблении Грузии. Сказал он эти слова в Вашингтоне, куда прибыл с визитом, но адресно они, эти слова, были, конечно же, направлены грузинскому избирателю. А грузинский парламент тем временем по инициативе главы государства принял решение выдвинуть требование к Москве в три месяца освободить российские военные базы в Гудауте и Сухуми и убрать российских миротворцев с границы Грузии и Абхазии, а так же и о выходе Грузии из СНГ.

Но реакция Москвы была для официального Тбилиси неожидаемой. Путин твердо заявил, что российский воинский контингент с военных баз будет выведен, а российские миротворцы, если Грузия возьмет на себя всю полноту ответственности за обстановку в этом регионе, в том числе и охрану наблюдателей ООН, могут быть заменены. Ключевая позиция была выражена в уже знакомом тезисе: " Россия не будет ввязываться в конфликты в третьих странах" и что Россию больше никому не удастся, как прежде, делать крайней в этих конфликтах.

Равноудаленность усилила эффект присутствия

Казалось бы, Россия в её новой кавказской политике проводит курс на своё самоустранение из этого региона. Но, удивительное дело, присутствие её в этом регионе неожиданно возросло.

Оказалось, что видимое невмешательство и даже бездействие производит на наших соседей более сильное возбуждающее воздействие, нежели прямое вмешательство. Оказалось, что в этом случае бывшие братские союзные республики начинают испытывать в своей внешней политике очень сильный дискомфорт. Как только основные параметры новой российской политики на Кавказе стали реально проявляться, в Москву в конце октября устремился спикер грузинского парламента Зураб Жвания, который в ходе последнего грузино-абхазского конфликта побил все рекорды в антироссийских заявлениях. В воскресенье 28 октября он покинул Москву, дав предварительно серию интервью сразу нескольким московским газетам, где высказал просто удивительные вещи. Так, на вопрос, как же это грузинский парламент проголосовал за выход из СНГ, ответил буквально следующее: "Это все шумиха, поднятая прессой. Ничего подобного в парламенте Грузии даже не обсуждалось. Две фракции предложили рассмотреть этот вопрос, но все остальные это предложение категорически отвергли. Мы слишком хорошо понимаем, чем является для Грузии СНГ. Точнее - Россия".

Вопрос: "А как быть с Русланом Гелаевым и другими боевиками, находящимися в Панкисском ущелье?

Ответ: - Пока мы договорились, что с террористами, к которым, безусловно, относятся Гелаев и его люди, будут совместно бороться наши спецслужбы".

Российские эксперты в большинстве своем сходятся в том, что у президента Грузии нет никаких шансов остаться у власти, если он не решит грузино-абхазскую проблему в пользу Тбилиси, но решить её военным путём он не в состоянии. Если даже он всё же пойдет до конца, то его ждет не просто военное, но политическое поражение, поскольку проигрыш в военных действиях вызовет дестабилизацию в республике, в результате чего к власти в Грузии, скорее всего, придут совсем другие люди, враждебно настроенные по отношению к нынешнему президенту и его режиму.

Разумеется, не всё здесь выглядит однозначно просто. Последние события в Грузии, связанные с разгоном правительства, кризисом в парламенте в связи с отставкой его спикера З. Жвания, стихийные демонстрации на улицах Тбилиси и массовые драки в провинции между сторонниками Шеварднадзе и его противниками подвигнули некоторых обозревателей к выводу о закате эпохи Шеварднадзе. Думаю, что закат действительно начался, но продлится он еще достаточно долго, счёт не на месяцы, а на год-два. В Грузии на сегодня нет хорошо раскрученного политического лидера. Похоже, что им надеется стать ушедший в ходе последних волнений в отставку З. Жвания (если судить по некоторым сделанным им заявлениям). Но и ему нужно время, чтобы доказать нации, что, в отличие от Шеварднадзе, у него есть рецепты спасения общества от коррупции, а экономики страны от разрухи. Но Жвания, если он придет когда-нибудь к власти, настроен гораздо более жёстко прозападнически и антироссийски, чем Шеварднадзе. Даже покидая пост спикера парламента, он счёл необходимым подчеркнуть, что видит Грузию не в союзнических отношениях с Россией, а с НАТО и ЕС.

Как представляется, разработанная В. Путиным новая концепция кавказской российской политики разработана им во-время и заключает в себе далеко идущие цели. Ориентация не на личности в политике, а на геостратегическую ситуацию, на реализацию российских интересов в глубокой их проработке в исторической перспективе ведет к тому, что лидеры в Армении, Грузии, Азербайджане могут меняться, но политика России по отношению к этим странам, и в целом в Кавказском регионе, будет носить стабильный, предсказуемый характер. А это, в свою очередь, значительно облегчает и выработку поведения элит в этих государствах как по отношению к России, так и в целом в поисках их места в мировом сообществе в изменяющихся условиях.