В доктрине обращается внимание на необходимость создания всеобъемлющей системы безопасности, ведения военного строительства Казахстаном совместно с членами СНГ и другими государствами, которые выразят готовность войти с ним в оборонительный союз.

ВС планируется применять в целях отражения агрессии против республики, совместной обороны в рамках двусторонних или многосторонних соглашений с другими государствами, а также в ходе операций по поддержанию мира.

В основе строительства и подготовки ВС является концепция "Стратегической обороны". Она строится на принципах противодействия внешним военным угрозам и поэтапного наращивания оборонных возможностей страны по мере нарастания угрозы. Оперативно-тактические группировки ВС предусмотрено создавать и размещать с учетом возможности отражения агрессии локального масштаба с любого направления. В подготовке войск упор сделан на отработку действий по прикрытию госграницы, воздушно-наземных, воздушных и противовоздушных операций с учетом применения как ядерного, так и обычного оружия. ВС республики включают в себя СВ, ВВС, ВМС и войска ПВО, а также части и соединения боевого, специального и тылового обеспечения, общей численностью 35,3 тыс. человек. В СВ сформированы объединения, соединения и части корпусного, дивизионного и полкового состава. Части и соединения боевого и специального назначения - бригадного состава. ВВС и ПВО - полкового состава, а зенитные части - бригадного состава. ВМС имеют одну ВМБ в Актау (Шевченко).

Укомплектованность ВС рядовым и сержантским составом составляет 50-70%, офицерским - 40-50%. Республиканская гвардия насчитывает 2000 человек личного состава, правительственная гвардия - 500; пограничные войска - 12000; войска МВД - 20000.

Наряду с заинтересованностью в дальнейшем развитии военно-технического сотрудничества с Россией руководство Казахстана пытается наладить аналогичные связи с другими государствами, прежде всего Запада, рассматривая их в качестве важного альтернативного источника получения современных ВВТ на более выгодных условиях. И в этом плане оно находит понимание со стороны ведущих мировых экспортеров оружия как важное средство укрепления всесторонних связей, закрепления на ее рынках, усиления собственных позиций в стратегически важном и богатом ресурсами районе. Например, Казахстан получил от США в рамках военной помощи безвозмездно шесть патрульных катеров и четыре патрульных катера из ФРГ. От ФРГ Казахстан намеревается получить радиотехническое оборудование, от США средства связи, контроля, учета и физической защиты ядерных материалов, дозиметрические приборы. По линии НАТО Казахстан должен был получить автомобильную технику, оборудование для полигонов и учебных полей, АСУ ВС, а также продовольствие для восполнения стратегических запасов. Казахстан проявляет интерес к имеющемуся у Украины опыту строительства боевых катеров и вспомогательных судов, возможности получения услуг по ремонту автобронетанковой и зенитно-ракетной техники, радиотехнической аппаратуры, подготовки военных кадров на базе украинских ВВУЗов.

Строительство ВС Туркмении, созданных в 1992 году, осуществляется на основе военной доктрины (март 1994 г.), в которой отмечается, что главную опасность для страны представляют возможные локальные войны и вооруженные конфликты в сопредельных странах.

Военная доктрина страны базируется на провозглашенном принципе "позитивного нейтралитета, определяющего, что республика:

ВС Туркмении состоят из СВ, войск центрального подчинения (ракетных войск и артиллерии, других соединений и частей боевого и тылового обеспечения), ВВС, войск ПВО и ВМС с общей численностью 19,3 тыс. человек. В составе СВ (14 тыс. человек л.с.) - 4 дивизии ( 3 мсд и одна учебная). В составе частей центрального подчинения - одна отдельная ракетная бригада, одна отдельная артбригада, три отдельных артполка, одна инженерно-саперная бригада).

В составе ВВС и войск ПВО (3 тыс. человек л.с.) - три авиационных полка, одна зенитно-ракетная бригада, 3 зенитно-ракетных полка, две отдельных радиотехнических бригады, ВМС (всего 300 человек) - одна ВМБ, 7 катеров и один тральщик. Укомплектованность ВС рядовым и сержантским составом - около 90%, офицерским - 30%. В основном офицеры по национальности русские, украинцы, белорусы. В военном институте МО (Ашхабад) обучаются около 600 человек. За рубежом - более 450 (более 200 в Турции, 200 на Украине, остальные - в Пакистане). Помощь в подготовке военных специалистов оказывает также США.

Усиленно наращивается военный потенциал Узбекистана. В военное строительство идут как бюджетные средства, так и иностранные займы (расходы на содержание армии превышают 20% бюджетных ассигнований). ВС страны оцениваются как наиболее боеспособные в регионе. Почти в каждой области развернута общевойсковая или десантно-штурмовая бригада. Значительно возросла численность внутренних войск. В рамках программы ПРМ отдельные подразделения проходят подготовку в США, Германии, Норвегии. Строительство ВС РУ идет с помощью американских и немецких военных инструкторов применительно к натовским стандартам. Офицерские кадры готовятся в Турции, США и ФРГ. Соединенные Штаты открыто заявили, что желают Узбекистану избавиться до 2000 г. от военных специалистов из России.

Одной из ключевых составляющих современного состояния новых государств Азии являются их интеграционные усилия в рамках Центральноазиатского Союза (ЦАС), созданного Казахстаном, Узбекистаном и Киргизией в 1994 г. для объединения экономических и оборонных усилий. К настоящему времени по линии ЦАС подписано несколько сот различных соглашений, большинство из которых не действует. Создается впечатление, что серьезные интеграционные перспективы у Союза невелики (хотя все формальные признаки военно-политического блока налицо), и он будет существовать в основном как институт для консультаций, поддержания контактов на различных уровнях и укрепления взаимного доверия. Оборонный потенциал стран ЦАС незначителен, а их способность обеспечить собственную военную безопасность ставится под сомнение военными специалистами. Казахстан, в частности, не в состоянии прикрыть собственные границы, не говоря уже о территории и важнейших объектах инфраструктуры. Попытки создать отлаженную внутрирегиональную системы безопасности в Центральной Азии вне СНГ не имеет реальной отдачи. Совместное участие в коллективных миротворческих силах в Таджикистане четырех государств показало, что без участия России ни о каком сохранении стабильности в постсоветской Азии не может быть речи.

Вопрос безопасности остается крайне болезненным для стран региона, поскольку все они чувствуют свою уязвимость и неустойчивость по отношению к внешнему воздействию. Любая повышенная активность афганских талибов вызывает почти паническую реакцию местных властей, реально оценивающих состояние боеготовности собственных вооруженных сил. Центральноазиатский батальон (Центразбат), созданный Казахстаном, Узбекистаном и Киргизией под эгидой ООН летом 1996 г. по инициативе Н.Назарбаева, призван показать реальные плоды взаимной интеграции и дружбы. Достигнуты договоренности о единой системе ПВО и военно-техническом сотрудничестве, которые однако не наполнены реальным содержанием. Единственным реальным гарантом безопасности стран региона на данном этапе и в ближайшем будущем будет оставаться Россия.

Тем не менее, попытки создать альтернативные СНГ и без России различного рода региональные структуры предпринимаются регулярно. В частности, в июне 1999 года в Бишкеке прошел саммит глав государств Центральноазиатского экономического сообщества, на котором президенты Киргизии, Узбекистана, Казахстана и Таджикистана обсудили не только проблемы экономической интеграции, но и рассмотрели вопрос о вступлении в Сообщество Грузии, Украины и Турции.

Развивается двустороннее военное сотрудничество между Ташкентом и Тбилиси. Официальный визит узбекской военной делегации завершился подписанием в министерстве обороны Грузии протокола о грузино-узбекском военном сотрудничестве (конец марта 1999 года). "У военного сотрудничества между Грузией и Узбекистаном хорошие перспективы", - заявил на брифинге министр обороны Грузии Давид Тевзадзе. Министры отметили, что военные ведомства Грузии и Узбекистана намерены расширять рамки и масштабы сотрудничества. В частности, решено регулярно обмениваться военными делегациями, координировать свои действия в рамках программы НАТО "Партнерство ради мира". По мнению Д.Тевзадзе и Х.Турсунова, важнейшим направлением должно стать сотрудничество между военно-воздушными силами и войсками противовоздушной обороны двух стран. Кроме того, министры договорились, что будут развивать сотрудничество в военно-технической области. В частности, военные ведомства двух стран намерены размещать в Грузии и Узбекистане заказы на производство необходимой им техники, осуществлять на предприятиях ВПК ремонт боевых машин и оружия, оказывать друг другу другую помощь.

В настоящее время соотношение военных сил Центральноазиатских государств в целом остается пока благоприятным для России, которая имеет существенное превосходство над силами любого из государств региона и их совокупным потенциалом. К тому же из Центральноазиатских государств только у России существуют возможности в сжатые сроки наращивания как сухопутной, так и военно-морской группировки в регионе.

В апреле 1999 г. на праздновании юбилея НАТО, надо полагать, с благословения Вашингтона к региональной структуре ГУАМ, в которую до этого входили Грузия, Украина, Азербайджан и Молдавия, с энтузиазмом присоединился Узбекистан. Организация превратилась в ГУУАМ, и трансазиатский транспортный коридор приобрел еще более реальные очертания. В планах региональной структуры не только экономическое и транспортно-коммуникационное взаимодействие, но и более тесное сотрудничество с НАТО, проведение совместных учений по отработке миротворческих операций и мероприятий по охране транспортных коммуникаций.

На этом фоне США еще ранее официально заявили о том, что на Прикаспийский регион равно как и на государства Центральной Азии впредь будет распространяться зона ответственности Объединенного Центрального командования ВС США, что в перспективе способно качественно изменить параметры военного баланса сил в регионе.

Определенные сложности для того, чтобы превратить регион в зону передового военного присутствия США и НАТО представляет лишь отсутствие надежных транспортных путей для переброски войск. Однако эта задача постепенно начинает решаться через предложения различного рода миротворческих услуг. Например, аэродромная сеть (гражданского и военного назначения) Казахстана успешно освоена США еще в начале 90-х годов в ходе переброски гуманитарных грузов. ТВД региона вполне успешно и легально изучается путем создания многочисленных экологических групп, фондов, проведения научных конференций, симпозиумов, организуемых учреждениями, связанными с разведкой (например, Корпорацией РЭНД, Брауновским университетом и др.). Отчетливо просматривается попытка взять под контроль строительство ВС среднеазиатских республик. Под предлогом предоставления помощи в обучении английскому языку офицеров казахстанских ВС идет целенаправленное изучение личного состава, оказывается влияние на их ориентацию. В феврале с.г. в лингвистическом центре МО было подписано совместное заявление о сотрудничестве между МО Казахстана и Великобритании. Помимо языковой помощи предусматривается расширение взаимодействия по военной линии и в других сферах, расширению участия Казахстана в натовских программах.

В ходе визита в Казахстан специального советника госсекретаря США по ННГ С.Сестановича американцы предложили Казахстану помощь в обеспечении безопасности государственных границ республики. Кроме того, МО страны М. Алтынбаеву были предложены несколько программ по оказанию содействия в реформировании ВС Казахстана, рассмотрены возможности расширения участия страны в программе ПРМ в рамках НАТО. В Алма-Ате по инициативе НАТО был организован международный семинар по вопросам реагирования национальной системы гражданской защиты на землетрясения. Этот семинар проводится в рамках программы "Партнерство ради мира". В его работе участвовали специальные спасательные формирования из Киргизии, Туркмении и Узбекистана. Представители этих стран прошли специальную подготовку на курсах в США. В качестве наблюдателей в Алма-Ату прибыли представители Грузии, Молдавии, США, Турции, Украины и Швеции.

Одновременно ведется активная работа по вовлечению Азербайджана и Грузии в процесс расширения НАТО на восток, что могло бы обеспечить формирование геостратегического коридора для прямого выхода в район Каспийского моря и далее в Центральную Азию.

В качестве одного из наиболее действенных инструментов западного и американского военно-политического проникновения в регион используется натовская программа "Партнерство ради мира".

Обострение обстановки в Афганистане, обусловленное военными успехами движения "Талибан", создало благоприятные предпосылки для усиления военно-политических позиций стран НАТО в Центральной Азии.

Так, в ходе становящихся уже традиционными учений "Центразбат", которые первоначально были организованы Казахстаном, Узбекистаном и Киргизией в рамках программы ПРМ, а приглашенными выступали США, Турция, Россия и Грузия, страны члены НАТО впервые за историю существования блока обозначили свое непосредственное военное присутствие в регионе. Причем наиболее представительным становится участие в учениях США как по количеству привлеченных военнослужащих - 600-1500 чел. (для сравнения количество участников от других стран, в том числе и принимающей стороны не превышает нескольких десятков человек для каждого из государств-участников), так и по доли в финансировании учений, поскольку даже участие России в этих учениях частично финансируется американцами.

Несмотря на провозглашенный миротворческий характер учений, их недекларируемой целью становится отработка планов и методов "совместного противодействия агрессивному исламскому экстремизму".

Можно предполагать, что целью организаторов учения приглашающей стороны было получение дополнительных гарантий безопасности в свете последних событий в Афганистане. Страны же Запада получили хорошую возможность военно-политического проникновения в регион, демонстрации реальной возможности замещения России в качестве главного гаранта безопасности в Центральной Азии и в оперативном освоении возможного плацдарма для дальнейшего военного проникновения в регион.

Различные формы взаимодействия США с центральноазиатскими государствами создают реальные предпосылки по постепенному снижению миротворческой роли России в регионе и освоению ВС США прежде малоизученного театра военных действий.

В целом все более очевидным становится тот факт, что геоэкономические интересы США и их западноевропейских союзников, заключающиеся в потребности Запада в диверсификации источников энергоресурсов и ослаблении зависимости от месторождений нефти и газа Персидского залива, сформировали их явную заинтересованность в стратегическом проникновении вслед за Кавказом через Каспий в регион Центральной Азии. Данное проникновение все в большей степени подкрепляется и расширяющимся военно-политическим сотрудничеством с прикаспийскими государствами, которое имеет своей целью закрепление за Западом главенствующей роли в системе безопасности региона.

Процессы военного строительства в прикаспийских государствах США пытаются контролировать также и посредством обучения и подготовки военнослужащих Казахстана, Узбекистана и других государств в американских и турецких военно-учебных заведениях, а также созданием и упрочением института западных военных инструкторов. Это обстоятельство также способствует постепенному снижению роли подготовки военнослужащих государств региона в России.

Кроме того, под прикрытием принятой президентом США и утвержденной в конце 1996 г. конгрессом "комплексной программы вовлечения американских ВС в борьбу с наркобизнесом за рубежом" американское военно-политическое руководство приступило к созданию инфраструктуры для базирования спецподразделений ВС США и ведения непрерывного наблюдения за территориями Центральной Азии и Кавказа в интересах недопущения незаконной торговли ВВТ и наркотиками (из Афганистана и Таджикистана). Посетивший в июле с.г. Астану генеральный секретарь НАТО Дж.Робертсон высказался за установление между альянсом и Казахстаном "особых" отношений. По мнению Дж.Робертсона, интересы НАТО и Астаны пересекаются прежде всего в сфере борьбы с терроризмом и наркотрафиком.

Деятельность США в Центральной Азии и прикаспийском регионе имеет комплексный характер и направлена на постепенное втягивание государств региона в сферу американского влияния для обеспечения расширения доступа к сырьевым ресурсам региона и формирования для этого благоприятной военно-политической обстановки.

В целом перспективы изменения военного баланса в рассматриваемом регионе для России могут иметь крайне неблагоприятный характер с учетом явно обозначившегося интереса США, Турции и других стран Запада к наращиванию своего передового военного присутствия в регионе.

Определенное сдерживающее значение в отношении роста военного присутствия НАТО в Центральной Азии и Прикаспийском регионе имеют российское военное присутствие, в частности, и в Таджикистане и Казахстане. Следует обратить внимание, что в последнее время перед лицом угрозы со стороны исламских экстремистов и международного терроризма, появилась тенденция активизации военного и военно-технического сотрудничества с Россией. В сторону такого партнерства начинает более явно поворачиваться и Узбекистан, о чем свидетельствуют недавние встречи руководителей двух стран. Характерно, что президент Узбекистана И.Каримов на последней встрече глав государств-участников СНГ в Москве, быть может, впервые за последние годы заявил о необходимости признания того факта, что у России есть много интересов в регионе Центральной Азии.

Исследования показывают, что, несмотря на явные стремления Ирана укрепить свое влияние в центральноазиатских республиках, в том числе в противовес интересам России, при правильном построении взаимоотношений существует определенный потенциал для формирования политического партнерства Российской Федерации и Исламской Республики Иран, основанный на взаимном неприятии гегемонистских устремлений США и Запада в отношении Кавказа и Центральной Азии, бесцеремонной готовности западного мира к использованию военной силы для защиты своих интересов в зоне Персидского залива и в других регионах, чувствительных для российских и иранских национальных интересов.

На ближайшую перспективу, видимо, трудно ожидать прорывных качественных изменений в уровне двустороннего сотрудничества России и Ирана. Более вероятным представляется постепенное сближение внешнеполитических позиций двух стран, повышение доверительности двусторонних отношений через разработку взаимоувязанных стратегий достижения целей в вопросах, представляющих взаимный интерес.

Однако растущая напористость Запада в установлении геополитического контроля над регионами Ближнего и Среднего Востока, Центральной Азии и Закавказья, стремление США играть роль мирового жандарма, зачастую переступая нормы международного права и с упором на использование военной силы, пренебрежение к законным интересам других стран, могут сформировать ситуацию когда не только Россия и Иран, но и другие страны (например, Китай) будут поставлены перед необходимостью жесткого противодействия растущим гегемонистским амбициям.

В этом отношении достаточно показательными являются встречи в формате "шанхайской пятерки". В июле в Душанбе состоялся очередной саммит глав государств России, Китая, Казахстана, Киргизии и Таджикистана, на котором были рассмотрены важные вопросы противодействия международному терроризму, вплоть до проведения совместных масштабных антитеррористических операций, а также взаимодействия в военно-политической, экономической и культурной сферах. Важной стабилизирующей мерой следует считать создание российской военной базы и укрепление военного присутствия России в Таджикистане. Именно это подчеркнул В.Путин на встрече с командиром 201 российской дивизии в Таджикистане. В документах встречи в качестве главной угрозы региону был обозначен Афганистан. Характерно, что гость встречи президент Узбекистана И.Каримов отметил, что " пока в Афганистане продолжается военное противостояние, воспроизводящее новые поколения террористов, боевиков, мы не можем быть застрахованы от агрессивных устремлений, ползучей экспансии терроризма и регионального экстремизма. Признание Ташкентом необходимости российского военного присутствия в Таджикистане, похоже, позитивно влияет на обстановку в регионе в целом. Вообще присутствие узбекского лидера в Душанбе рассматривается в качестве важного шага в укреплении стабильности в Центральной Азии, хотя И.Каримов, признавая Россию и Китай в качестве великих держав региона, неоднократно подчеркнул и "центральную, ключевую роль Узбекистана в Центральной Азии", без которого проблем региона не решить. В этой связи можно ожидать, что Узбекистан расширит свое участие в целом ряде совместных программ. В частности, И.Каримов предложил России и Китаю как членам Совета Безопасности ООН на предстоящем в сентябре саммите в Шанхае выступить с инициативой создания единого антитеррористического центра, что высоко было оценено российской стороной. Пока же "пятерка" договорилась о создании регионального антитеррористического центра со штаб-квартирой в Бишкеке. К следующему саммиту решено подготовить проекты международных правовых норм по борьбе с терроризмом, экстремизмом и незаконным оборотом наркотиков. Представляется, что встреча в Душанбе существенно подняла престиж этой организация не только на региональном, но и на международном уровне.

Сильным консолидирующим фактором можно считать общность позиции стран-участниц совещания по вопросу о ПРО. В принятой "душанбинской декларации", подписанной пятью главами государств, заявлено о недопустимости вмешательства во внутренние дела других государств "под предлогом гуманитарной интервенции и защиты прав человека". Пекин обеспокоен нестабильностью в этом обширном районе мира, непосредственно прилегающем к его границам, и явно опасается, что любая дестабилизация способно крайне негативно сказаться на Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР, где существует серьезный потенциальный очаг сепаратизма. Участники встречи заявили, что не намерены замыкаться в рамках национальных границ, и к деятельности по обеспечению международной стабильности могут примкнуть и другие государства, обеспокоенные распространением международного бандитизма, экстремизма и наркобизнеса. Свою заинтересованность в укреплении регионального сотрудничества помимо Узбекистана высказала также Монголия.

Исходя из изложенного выше, представляется возможным сделать следующие выводы.

1. Центральная Азия представляет собой остропроблемный регион, напряженность в котором возрастает. Властям центральноазиатских государств СНГ удается удерживать ситуацию в рамках относительной стабильности. Вместе с тем тревожные симптомы в каждой из стран и в регионе в целом становятся все более ощутимыми.

2. В условиях жестких постсоветских реалий власти Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана все чаще сталкиваются с растущими социально-экономическими, межэтническими и межклановыми противоречиями. Вызов правительствам этих стран все более настойчиво и дерзко бросают местные исламские круги. Международный терроризм и наркобизнес, прикрывающиеся знаменем ислама, уже создали свои инфраструктуры в регионе и приступили к силовым провокациям того или иного масштаба. Весьма существенно может осложнить ситуацию в центральноазиатских странах и неблагоприятное развитие военной обстановки в Афганистане.

Во всех странах по-прежнему влиятельны деструктивные националистические силы, которые в дополнение к традиционным антироссийским установкам активизируют и настроения вражды к соседям по региону.

3. Осуществляемые в центральноазиатских республиках экономические реформы существенно разнятся по темпам и направленности. Объединяет их общая проблема модернизации жизнеобеспечивающих производств - ресурсы советского периода практически исчерпаны, а средств на обновление практически нет.

Надежды властей на то, что займы и кредиты Запада и международных финансовых организаций помогут преодолеть кризисное состояние экономики и финансов, не сбываются - займы предоставляются под жесткие условия реформ, влекущие внутриполитический риск, или направлены на активизацию вывоза на международные рынки местного сырья без особой отдачи для страны.

4. Система взаимодополняющих хозяйственных связей, прежде всего в области совместного использования топливно-энергетических, водных и других ресурсов, оказалась в значительной степени разрушенной и дает постоянные сбои. На передний план вышли прагматические, коммерческие интересы - отсюда и периодическое использование тактики газовых, транспортных, таможенных, энергетических и даже продовольственных блокировок. Создают известную напряженность в отношениях между соседями и односторонние акции по "укреплению границ", взаимные территориальные претензии и начавшиеся переговоры по территориальным вопросам, введение визовых режимов и прочие ограничения. Деятельность Центральноазиатского экономического сообщества (ЦАЭС) в этих условиях ограничивается бесплодной интеграционной риторикой.

5. Много лучшего оставляют желать взаимоотношения глав государств региона. Сказываются и повышенные амбиции лидеров, подчас взаимное недоверие и неприязнь, питаемые как личными отношениями, так и этническими предрассудками. Немалое значение имеет и разнонаправленность региональных и международных внешнеполитических установок.

6. Решение многих из перечисленных проблем власти стран региона видят в "многовекторности" внешней политики, в подключении к "цивилизованному миру", во встраивании в мирохозяйственные связи, политические и военные структуры Запада. Эта политика идет в русле интересов США и их союзников по НАТО (Турции), которые с разной степенью эффективности продолжают работать над тем, чтобы ослабить геополитические позиции России в регионе, постепенно вытеснить Россию с местных рынков и в результате получить преобладающее влияние в регионе и твердо закрепиться по всем направлениям у южных границ России. Центральная Азия, таким образом, становится полем возрастающего соперничества и конфликта интересов России и целого ряда внерегиональных или сопредельных государств, а также международных организаций.

Соперники России целенаправленно и настойчиво работают над реализацией своих планов и не скрывают своей уверенности в успехе. Активность официальной политики Запада в отношении региона ограничивается нежеланием делать большие затраты на укрепление позиций в ЦА с ее многочисленными и пока трудноразрешимыми проблемами. Известные надежды возлагаются при этом и на уже апробированные в других ситуациях закрытые сценарии дестабилизации обстановки с помощью терроризма и прихода сюда Запада, в частности НАТО, в качестве "спасителя и миротворца".

Не следует, наверное, исключать и возможных планов вовлечения в потенциальные управляемые конфликты в Центральной Азии и России с тем, чтобы не дать ей передышки после Чечни, вновь вовлечь ее в военное противостояние, людские и финансовые затраты (как это было в Афганистане).

Россия могла бы оказывать большее влияние на формирование ситуации в регионе, более тесно взаимодействуя на этом направлении с Китаем, Индией, Ираном.

7. Сказанное не означает, что Россия в Центральной Азии стала второстепенным игроком, и процессы ее вытеснения из ЦА стали необратимыми. Потенциальные возможности России обеспечить свои интересы в регионе немалые даже при ограниченных ресурсах. Речь идет о том, как оптимально и наиболее эффективно задействовать эти возможности, по-новому использовать политические и торгово-экономические связи, взаимодействие в сферах обороны, безопасности, военно-технического сотрудничества, используя общие цивилизационные возможности, сохраняющуюся ткань общего научного, информационного, общеобразовательного и культурного пространства, гуманитарные факторы (российские граждане и русская диаспоры, регулируемая миграция) и, не в последнюю очередь, пока не поздно, устойчивые пророссийские настроения у большинства населения Государств ЦА.

Оптимизация и активизация российской политики в ЦА позволяет упрочить позиции России, нейтрализовать угрозы с чувствительного южного направления.