Военно-доктриналные взгляды России и стран Запада: возможности сближения

Анастасин А.В.
кандидат военных наук, старший научный сотрудник, член-корреспондент Академии геополитических проблем

Военная доктрина любого государства в наиболее общем виде представляет собой совокупность официальных взглядов (установок) на обеспечение военной безопасности страны, защиту ее населения, территориальной целостности, суверенитета и других жизненно важных интересов от военной угрозы извне. Военная доктрина, таким образом, конкретизирует главные направления военной политики государства.

Определяющее воздействие на ее формирование оказывают такие объективные политические, социально-экономические, идеологические и военно-технические факторы как расстановка и соотношение сил внутри государств и за их пределами, проводимая ими внутренняя и внешняя политика, особенности геополитического и геостратегического положения, уровень развития экономики, состояние и возможности вооруженных сил, направленность военных доктрин союзных и соперничающих государств и некоторые другие.

К ключевым положениям военной доктрины государства относятся: цели военной политики государства и ее направленность; подходы к оценке национальных интересов, характера угроз национальной безопасности; взгляды на систему межгосударственных отношений, оценка места и роли государств в мировом сообществе; понимание роли и предназначения военной силы, в том числе оружия массового уничтожения; взгляды на военное строительство.

Значительные изменения военно-политической обстановки в последнее десятилетие заставили все ведущие государства мира пересмотреть свои военно-доктринальные взгляды и внести в них необходимые изменения. В соответствии с этой тенденцией в России также была принята новая Военная доктрина, которая имеет ярко выраженную оборонительную направленность. В ней нашло отражение понимание того факта, что в настоящее время военно-политическая обстановка в мире развивается под влиянием двух основных противоречивых тенденций. С одной стороны, преодоление глобального военного противостояния, оздоровление международной обстановки и, как следствие, снижение вероятности развязывания крупномасштабной войны, прежде всего ядерной. С другой стороны, стремление США обеспечить себе доминирующие позиции в мире, а также борьба за передел сфер влияния между государствами, претендующими на региональное лидерство, сохранение опасности возникновения и экспансии военных конфликтов локального масштаба, использования военной силы для решения спорных проблем.

Военная доктрина Российской Федерации носит характер открытого политического документа, в ней не персонифицируется противник в лице конкретных государств, однако определены источники, степень, масштабы военной угрозы и принципиальные подходы к их нейтрализации.

При сравнении ключевых положений военных доктрин целесообразно говорить о пакетах доктринальных установок, которые содержатся не только в документах доктринального характера, но и в других документах, развивающих и конкретизирующих их, а также ориентироваться на еще не оформленные документально взгляды военно-политического руководства стран.

Основные положения военных доктрин стран-участниц НАТО определяются их принадлежностью к западному альянсу и исходят из того, что в вопросах подготовки к ведению войны национальные интересы необходимо подчинять блоковым, внося максимально возможный вклад в совместные военные приготовления и обеспечивая при этом достаточно надежную оборону своей территории. Отсюда следует, что военные доктрины стран-участниц НАТО имеют ярко выраженный блоковый характер и базируются на положениях коалиционной военной стратегии НАТО.

В этом заключается одно из принципиальных отличий Военной доктрины России от доктрины любого государства Североатлантического альянса, так как на современном этапе она предусматривает практически полную самодостаточность оборонных усилий.

Если говорить о национальной военной стратегии США как о документе доктринального характера, то она так же, как и российская Военная доктрина опирается на анализ качественно новой военно-политической и военно-стратегической обстановки, возникшей к началу ХХI века. Это обстоятельство проявилось прежде всего в оценке угроз интересам США.

Военно-политическое руководство этой страны считает, что общее состояние, внутренняя и внешняя политика России, других стран СНГ позволяет не рассматривать их в качестве противников на ближайший период. Тем не менее, очевидно, что Россия была и останется, по его мнению, одним из важных элементов в спектре угроз национальной безопасности США. Внимание Соединенных Штатов и их союзников все в большей мере стало привлекать развитие событий в других регионах мира. При этом, на нынешнем этапе главной угрозой считается не конкретная страна, а непредсказуемость, неопределенность развития международной обстановки.

В соответствии с доктринальными взглядами США, в основу принятия решения о применении военной силы ставится критерий степени затрагивания американских национальных интересов, подразделяющихся на три категории. Первая подразумевает жизненно важные интересы, непосредственно связанные с выживанием и безопасностью нации, жизнеспособностью и территориальной целостностью государства. Для защиты таких интересов предполагается использовать все имеющиеся возможности, включая, при необходимости, применение военной силы с решительными целями как самостоятельно, так и в коалиции с другими государствами.

Вторая категория интересов связана с ситуациями, когда опасности подвергаются важные национальные интересы. Они не связаны с проблемой выживания страны, но оказывают существенное влияние на благосостояние США и характер международной обстановки.

Третья категория - интересы гуманитарного порядка и прочие интересы.

Согласно взглядам американского военного руководства, в настоящее время наиболее вероятными конфликтами, в которых могут принять участие вооруженные силы США, являются региональные конфликты.

Предполагается, что вооруженные силы США должны иметь такие структуру и состав, чтобы обеспечить достижение своих целей в двух почти одновременно начавшихся крупных региональных конфликтах.

Таким образом, в целом подходы к определению угроз безопасности России и США, спектру национальных интересов на рубеже тысячелетий совпадают. Это совпадение проявляется, в частности, в одинаковом понимании опасности вооруженных конфликтов, возникающих на почве национализма и религиозной нетерпимости, международного терроризма и некоторых других. Принципиальное различие состоит в том, что расширительное понимание перечня источников возникновения напряженности при отсутствии четких критериев их толкования позволяет США и НАТО под предлогом нейтрализации угроз своей безопасности проводить политику с позиции силы в отношении практически любого государства, чей курс противоречит их интересам.

То же можно сказать и о целях, а также направленности военной политики России и США. Совпадая, в своих основах, они существенно расходятся в следующем. Если главным предназначением военной политики России является недопущение войны политическими средствами, укрепление своей и международной безопасности и мира на основе международного сотрудничества в системах глобальной и региональной безопасности при определяющей роли ООН и ОБСЕ, то в целевых установках США и НАТО, наряду с декларациями по сохранению мира и безопасности, просматривается стремление к безусловному доминированию в мире, подмене ООН и ОБСЕ, еще большему расширению зоны своего влияния.

Не вызывает сомнения, что основные положения военной доктрины США в ближайшее время претерпят серьезные изменения. Новая администрация Соединенных Штатов во главе с президентом Джорджем Бушем к числу приоритетных задач относит полный пересмотр доктринальных взглядов. На сегодняшний день они еще не оформились в виде целостной концепции, однако некоторые черты будущей военной доктрины видны уже сегодня.

Важнейшей из них является опора на идею создания и развертывания НПРО. Следует еще раз подчеркнуть позицию России в этом вопросе: выход Соединенных Штатов из Договора по ПРО 1972 года способен разрушить всю систему стратегической стабильности в мире. Новые доктринальные установки США в области военного строительства предполагают приоритетное развитие высокомобильных соединений и частей, способных к быстрому развертыванию и ведению боевых действий в любой точке мира. Это положение в полной мере соответствует стремлению Соединенных Штатов к глобальному доминированию и жесткому проведению своей политики в любом регионе земного шара.

Военные доктрины Франции, Германии, Великобритании, Италии, других государств - членов блока НАТО также носят ярко выраженный блоковый характер. Вместе с тем, в настоящий момент практически все эти страны осуществляют пересмотр положений своих военных доктрин в сторону более полного учета национальных интересов, усиливающегося стремления к проведению независимого политического курса. В большей мере это, пожалуй, характерно для доктринальных положений Франции и ФРГ.

Исходной базой для выработки новых доктринальных установок в этих странах является положение о том, что в настоящее время стало практически невозможным развязывание крупномасштабной войны, которая могла бы поставить под угрозу само их существование.

При формировании своих военных доктрин эти страны все в большей мере ориентируются на европейские структуры, прежде всего на ЕС и ОБСЕ, понимая, что вопросы европейской безопасности не должны быть поставлены в полную зависимость от американских подходов к решению этой проблемы. Так, в ходе январского визита в Москву министр обороны Франции Алан Ришар подчеркнул, что "...европейская политика безопасности и обороны основывается на общей динамике европейского строительства, на взаимном понимании задач..." (1) 1. Он отметил, что Франция не стремится "... стать жандармом всего мира...", а ее " ... интересы в области безопасности сосредоточены в Европе и на ее подступах..." (2) 2.

Главным принципом в области обеспечения безопасности, по мнению министерства обороны Франции, является первостепенная роль Совета Безопасности ООН в поддержании мира и международной безопасности, и, прежде всего, использования силы для урегулирования конфликтов.

Наличие стратегических ядерных сил Франции и Великобритании заставляют более внимательно оценивать их доктринальные установки, и, особенно, в части, касающейся развития и применения ядерного оружия.

Французская военная доктрина "устрашения и сдерживания" остается ключевым элементом оборонной стратегии Франции и рассматривается в качестве гарантии защиты от любой угрозы жизненным интересам страны. В соответствии с этими взглядами считается обязательным наличие в составе вооруженных сил Франции стратегических ядерных сил, которые выступают в качестве важнейшего средства обеспечения национальной безопасности страны, а также тактического (по французской терминологии "достратегического") ядерного оружия. Тактическое оружие рассматривается как средство "последнего предупреждения" противника о готовности применить стратегическое ядерное оружие. В соответствии с военной доктриной Франции удары стратегических ядерных сил будут наноситься, как правило, совместно со стратегическими наступательными силами США и Великобритании. Однако не исключается и самостоятельное их применение.

В целом положения военной доктрины Франции по вопросам применения ядерного оружия и, прежде всего, по проблеме его задействования первыми, соответствует установкам коалиционной стратегии НАТО.

Учитывая общий для западноевропейских стран характер угроз, Франция выдвинула концепцию "согласованного сдерживания", предусматривающую одностороннее расширение французской ядерной гарантии на европейские страны НАТО и сотрудничество в этой области с Великобританией, с которой достигнуто практически полное совпадение взглядов по проблемам ядерной политики. Руководством этих стран изучается вопрос о создании на базе ядерных сил Франции и Великобритании так называемых "европейских ядерных сил".

Взгляды руководства Великобритании на роль ядерного оружия определены в разработанном правительством страны в 1998 году документе, получившем официальное название "Основы военной политики Великобритании". В документе утверждается, что несмотря на коренные изменения в мире, сложившаяся ранее модель ядерного сдерживания не только сохраняется в британской политике, но и рассматривается в качестве основного средства обеспечения национальной безопасности.

Таким образом, глубокие изменения военно-политической обстановки в 90-е годы в мире не повлекли сколь-нибудь существенного пересмотра военно-политическим руководством ядерных государств взглядов на роль ядерного оружия в обеспечении защиты национальных интересов.

Ядерное оружие по-прежнему рассматривается ими в качестве экономически выгодного, политически действенного и в военном отношении надежного средства сдерживания наиболее серьезных внешних угроз безопасности государства.

Одной из приоритетных функций вооруженных сил Франции называется предупреждение военных конфликтов, способных затронуть жизненные интересы этой страны и ее партнеров по ЕС и НАТО. По мнению французских военных специалистов, стратегия предупреждения основывается на создании условий для правильного предвидения и оценки обстановки в районах национальных интересов, проведении политики поддержания мира, а также участии страны в миротворческих акциях.

Активно участвует в этих процессах Италия, которая предполагает сохранение на юге Европы американского ядерного оружия и предусматривает предоставление в распоряжение командования НАТО национальных средств доставки ядерного оружия. Доктринальные взгляды политического руководства Италии обязывают к пропорциональному участию национальных ВС в защите коалиционных интересов, предполагают выделение воинских контингентов для совместных действий в зонах ответственности НАТО и ЗЕС, предусматривают широкое участие в западноевропейской военно-технической интеграции, считают возможным создание региональных военных структур средиземноморских стран.

Новым моментом во взглядах руководства Италии на использование вооруженных сил с учетом внутренней нестабильности в стране является положение о легитимности их участия в операциях по поддержанию общественного порядка и борьбе с организованной преступностью.

Германия имеет особое положение в Североатлантическом альянсе, так как ее вооруженные силы составляют основу группировки ОВС НАТО. Важным пунктом ее доктринальных установок является вопрос применения военной силы за пределами национальных территорий. После изменений в нормативно-правовой базе 1994 года Германия юридически получила право применять свои вооруженные силы на территории других государств. Это положение позволило впервые после окончания Второй мировой войны применить военную силу ФРГ на территории другого государства. Речь идет об агрессии в Югославии.

Таким образом, результаты сравнительного анализа ключевых положений военных доктрин можно разделить на три группы. Первая группа включает доктринальные положения России и стран Запада, имеющие сходную направленность. Вторая группа - это положения, по которым очевидны существенные различия. Третья группа - это область, где расхождения объективно имеются, но имеются и возможности сближения доктринальных положений.

Сходная направленность доктринальных взглядов проявляется в следующих положениях: цели и направленность военных доктрин; определение угроз безопасности и характера военных конфликтов; отношение к применению военной силы; признание ядерного оружия как военно-политического и военно-стратегического средства сдерживания агрессии.

Существенные различия в доктринальных положениях заключаются в следующем. США и некоторые другие страны - члены Североатлантического альянса основные усилия в отношениях с европейскими государствами направляют на признание ими ведущей роли блока НАТО в Европе, стремясь подменить тем самым ОБСЕ и закрепить за блоком функции разрешения кризисных ситуаций и конфликтов в глобальном масштабе. Россия предусматривает применение военной силы только для отражения агрессии с целью защиты своей независимости и территориальной целостности, а также ее союзников.

Большинством стран Запада считается допустимым применение вооруженных сил при проведении миротворческих операций по принуждению к миру без санкции Совета Безопасности ООН. Россия настаивает на том, что осуществление миротворческой деятельности возможно только при получении мандата органа региональной безопасности и ООН, проведение операции по принуждению к миру - исключительно с санкции Совета Безопасности ООН.

Несмотря на совпадение многих ключевых положений доктринальных документов России и стран Запада, практика применения последними военной силы существенно расходится с декларируемыми ими постулатами. Это проявилось, прежде всего, в отношении применения силы НАТО против Югославии. Названная акция была осуществлена в обход Совета Безопасности ООН и противоречит принципам международного права. Подобные действия могут рассматриваться лишь как акт агрессии, который противоречит не только международному праву, но и ключевым доктринальным установкам самих стран-агрессоров.

Если говорить о возможности сближения военных доктрин ведущих государств, то такая деятельность должна осуществляться на основе взаимного доверия и сотрудничества и опираться на следующие принципы:

положения вновь принимаемых доктринальных документов не должны противоречить нормам международного права;

юридически обязывающее закрепление в доктринальных положениях главенствующей роли ОБСЕ и Совета Безопасности ООН в решении вопросов европейской и международной безопасности;

международно-правовое закрепление порядка применения военной силы в миротворческих операциях по принуждению к миру исключительно с санкции Совета Безопасности ООН;

придание направленности военного строительства на миротворческую деятельность в рамках сложившейся системы безопасности в мире и в Европе;

отказ от придания способности вооруженным силам ведения крупномасштабной войны за пределами национальных территорий.

На предстоящем 11-13 июня семинаре в Вене по военным доктринам европейских стран одним из главных вопросов, несомненно, будет вопрос о необходимости и возможных путях сближения их военно-доктринальных установок. Подобная направленность совместной деятельности России и стран Запада будет реально содействовать укреплению мира и стабильности как в Европе, так и в других регионах мира.

Состоявшийся 14 февраля Форум ОБСЕ по сотрудничеству и безопасности единогласно утвердил российскую сторону в качестве координатора и председателя этого семинара. С одной стороны, это налагает на Россию особую ответственность в организации данного процесса. С другой стороны, позволяет более настойчиво проводить свою линию.


1. Ришар А. Европа строит оборону // Независимое военное обозрение, № 5, 9 - 15 февраля 2001 г.
2. Там же